Аллисен с болью в сердце слушал полные горечи откровения прекрасной богини. Она впервые за все его пребывание здесь позволила проявить слабость быть собой. Эриенкая смотрела в пустоту, как будто там, перед ее глазами разворачивались милые ее сердцу картины. Он боялся нарушить ее грезы. Ведь пусть и ненадолго, но она вернулась в прошлое, где была счастлива.
– Даже отец был поражен результатами моих трудов, – продолжила она. – А когда я стала трудиться над созданием себе подобных разумных существ, чтобы населить планету и вдохнуть в нее жизнь, он мне сказал, что придет время, и они разобьют мне сердце. Он оказался дальновиднее меня. Но тогда я упорно этого не понимала. Ведь прекрасный мир, населенный только животными, казался мне безликим. Я хотела создать цивилизацию и наблюдать за ее развитием. Я дала им все! Понимаешь, Аллисен! Все! Жизнь! Красоту! Силу! Магию! – горько всхлипнула Эриенкая. – А они… Они исковеркали все… Велирстеры… Моя главная надежда и главное разочарование… Над ними я трудилась дольше всего… Я вручила им свое творение… Свой идеальный мир!
– Милая, – старый маг ласково погладил богиню по плечу. – Дети часто разочаровывают своих родителей. Но от этого мы любим их не меньше. От этого нам просто становится больнее. Нам остается только стараться им помочь и направить на путь истинный… И возможно, когда-нибудь они нас поймут. Вот, возьми этого нового созидателя. Юный наследник сбежал из дворца. Значит, ему не нравится положение вещей. Ему не нужна власть, деньги, поклонение. Он другой. Возможно это и есть новый Росток? Возможно, он и есть надежда этого мира?
– Хотелось бы в это верить… Но у меня больше нет на это сил… Знаешь, – Эриенкая резко обернулась и пристально посмотрела в бледные глаза старика. – Я ведь долго злилась на отца, когда он создал Тоссу, эту уродливую планетку без магии и закрыл мне на нее доступ. Он сказал, что рано или поздно настанет время, и моим созданиям придется познать не только верхний мир, но и нижний. Где они сполна могут насладиться его ужасами, чтобы было с чем сравнить и задуматься.
– А почему он закрыл тебе на нее доступ?
– А чтобы я со своим стремлением к прекрасному не смогла ее перекроить и улучшить. Разумные должны быть уверены в том, что преступления повлекут неминуемое страшное наказание. Иначе все, что я с таким трудом и любовью создавала, рухнет, разбив мне сердце. А разбитое сердце легко подвергается неконтролируемому гневу. Гнев – не лучший мой советчик. Зная мой взрывной характер, он уверен, что я натворю еще больших бед.
– Прародитель Тасай воистину величайший из богов. Он помог тебе сохранить Тэлеерс. И пусть он сейчас не лицеприятен и болен. Но ведь еще не пройдена точка невозврата.
– Аллисен, откуда в тебе столько оптимизма? Разве ты мало настрадался? Вот я не совсем уверена, что хочу что-либо исправлять. Мои создания не оправдали моих надежд. Они заслужили свою участь. Я наблюдала за ними. Они стали жалкими и убогими… и больше мне не интересны…
– Не обманывай сама себя, милая! – всплеснул руками старик. – Если они тебе безразличны, зачем тогда хочешь заполучить юного созидателя?
– А не забываешься ли ты, Фаррк?! К чему такие вопросы?! – богиня вмиг вернула себя прежнюю, холодную и надменную…
Но мудрый старый маг ничуть не испугался и не обиделся. Он много лет прожил рядом с этой своенравной красивой богиней и понимал каждый ее взгляд, каждый вздох, каждое движение. Он читал ее, как открытую книгу, читал между строк и проникал в самую душу.
– Надеюсь, ты не решила заполучить себе всего-навсего новую игрушку и потешить самолюбие, что, несмотря на весь тот хаос, что творится в созданном тобою мире, все же получилось что-то стоящее всеобщего внимания и восхищения. Да… и подразнить зарвавшегося Бальгарда, наблюдая за его крахом.
– Ты хочешь сказать, что я жажду устроить танцы на костях? – богиня гневно сверкнула глазами.