23. Лицо
Пока мы спали, время вращалось вокруг своей оси, текло, как река, крутилось, как колесо, вокруг своей оси, неслось вдаль, как Галактика, в бесконечном пространстве времени, а мы, неподвижные, спали в самом центре движения и, наверное, видели сны. Волны времени раскрывались перед нами, как волны Красного моря перед Моисеем, и из этих волн на меня смотрели любопытные лица, которые произносили слова на незнакомых языках. Эти слова звучали как бы издалека, но я слышал эти голоса, ощущал эти руки, которые трясли меня, заставляя проснуться. Затем среди этих голосов раздался властный голос. В волнах времени появилось и взглянуло на меня знакомое лицо, то самое, которое я видел в конце света. Я видел спокойные металлические глаза, слышал спокойный голос, полный мощи и силы. Его глаза встретились с моими. Я не мог сопротивляться его взгляду.
— Спи!
Волны времени сомкнулись надо мной, и я перестал существовать, но сны снова и снова возвращались ко мне. Снова ткань времени истончалась, снова любопытные лица склонялись ко мне, чьи-то руки трясли меня, стараясь разбудить. Но это были странные лица, такие странные, что я удивлялся даже во сне. Среди них, среди этих искаженных лиц, виднелась фигура, большая спокойная фигура человека-машины. Я узнал его по глазам и по той энергии, которую он излучал, заглушая голоса, залечивая дыры в ткани времени, и снова уходил в небытие.
Проходили неизмеримые интервалы времени, и сны возвращались, и на этот раз уже не лица смотрели на меня. Это были яркие точки света. Они слепили мне глаза, будоражили меня. Я пытался отвернуться, и тут среди них я увидел глаза — металлические глаза, светящиеся под дугами бровей, услышал отдаленный рокот голоса, который звучал, как гром. Огни погасли, как свечи на сильном ветру. Гром был почти осязаемым и исходил из мощного источника. Я знал, что это за источник. Я знал, так как видел металлические глаза, хотя они сильно изменились. Человек-машина уже не был похож на человека. Лицо его изменилось, как изменились условия его существования, как изменились его функции.
— Спи! — пророкотал гром сквозь пучину времени и пространства. И на этот раз я погрузился в такой сон, который уже ничто не могло нарушить… Тогда я думал, что могу много написать о Лице Эа, смотрящем на сумерки конца мира, но теперь, когда я пытаюсь, мне трудно подобрать слова. Я видел то, чего никогда не видел ни один смертный, но парадокс в том, что я не могу никому передать это. Между знанием и незнанием лежит пропасть, которую можно преодолеть одним, и только одним, способом. Нужно сделать шаг. Вам нужно пойти — точно так же, как мы пошли к концу времени, и встать перед Лицом Эа. Тогда я смогу рассказать, что я увидел, тогда увидел, впрочем, тогда мне нет смысла рассказывать, вы и сами все узнаете и поймете.
Я проснулся.
Долгий, долгий сон уходил из моего мозга, оставляя меня там, где я никогда не бывал. Это была ось времени, но место очень изменилось. Сонными глазами я смотрел на серый купол, окружающий нас, сквозь него пробивался сумрачный красный свет.
Теперь мы уже были не под землей. Видимо, бесконечно долгое время — песчинку за песчинкой — снесло эту гору. Первым я увидел лицо Муррея и задумался над тем, кто проснулся на этот раз, Муррей или Пайнтер. Я смотрел, как он сел на пыльный пол, протер лицо руками. Лицо его казалось розовым в пробивающемся красном свете. Я так и не понял, Муррей это или же Пайнтер.
Де Калб взглянул на меня улыбающимися глазами, приподнялся и сел. Топаз подняла свою кудрявую головку с пыльного пола и быстро оглядела всех нас. Это была и Лотта Эссен, и Топаз одновременно.
— Мы уже на месте? — спросила она.
Вместо ответа я показал рукой на свет, пробивающийся сквозь серый купол.
Мы смотрели на открывающийся перед нами мир и везде видели одно и то же. Плоский серый мир, и лишь кое-где на сером фоне виднелись розовые прожилки, изредка переплетающиеся между собой. Весь мир стал некронным. Весь, кроме…
Мы молча смотрели на Лицо Эа. Серый купол задрожал над нами и исчез. Мы оказались в красном полумраке. Слабый ветер доносил до нас какой-то странный, совершенно незнакомый нам запах. Никто из нас не проронил ни слова. Время для разговоров истекло, и высшая власть забрала инициативу в свои руки. Мы смотрели на Лицо Эа.
Как я могу описать его вам? Вы знаете, что я неоднократно видел его в Записи, видел точно с того же места, где мы стояли сейчас, но далее я понимал, что это лицо излучает глубочайшую мудрость, непознаваемую смертными. Оно было выше человеческого понимания. Когда я смотрел на него сейчас, я видел утес, возвышающийся над серой некронной равниной-пустыней. Сначала я не разглядел в нем лица, ибо оно было слишком сложно для моего восприятия. Я чувствовал себя пещерным человеком, увидевшим лицо Эйнштейна. Тому тоже нелегко было бы понять, что он видит перед собой существо той же породы, что и он сам. Между Лицом и мной лежала такая же интеллектуальная пропасть.