– Этот… – Матильда не стала повторять за Виктором нецензурное слово, – напыщенный индюк позволял себе выйти за рамки…
– Он тебя домогался? – Прямо спросил бандит.
Уизли промолчала, отведя взгляд в сторону. Но этого было достаточно, чтобы главарь пепламб понял, что попал в точку.
– Я урою этого гавнюка! – вспыхнул он.
– Только ты не лезь! Я сама разберусь! – Уизли уже пожалела, что вообще ответила на его вопрос.
– Он же женат! Какого черта!!! Да даже не будь женатым, приставать к подчиненной... – Продолжал распыляться Руквуд. Его самого, однако, не смущала «помощь» одной из его девушек-пепламб.
– Угомонись! Я же сказала, я сама решу свои проблемы! И к тому же… – рыжая женщина прищурилась. – А ты сам-то чего так взбеленился? Неужели ревнуешь?
– Пф, я не… Я просто... за уважительное отношение к женщинам. – Тут уже была очередь Руквуда стушеваться.
– Знаю я твоё “уважительное отношение”! – Матильда, наконец, справилась с пиджаком и направилась к двери. – Прочувствовала его будучи пленницей в твоём лагере!
Громкий хлопок закрывшейся двери поставил точку в разговоре.
Исполнение желаний
После неудачной встречи с Руквудом Матильда обозлилась на весь белый свет, а точнее, на его мужскую часть. Женщина решила отомстить причастным к ее проблемам, и первым в списке был Блэк.
Зная, что он до сих пор вскрывает её почту, Уизли стала писать бессмысленные письма всем знакомым и друзьям. Около пяти, с пространными фразами и историями, посланий в день отправлялось к совершенно разным людям. Матильда полагала, что на подобную шалость фантазии и запала хватит ненадолго. Однако женщина выдумала легенду о “тайном возлюбленном” и, сговорившись с Сироной, начала письменно обсуждать с Райан несуществующий роман. Матильда с упоением расписывала несуществующие свидания с хромым блондином и хвалилась фантомными подарками, а Сирона в ответ восторгалась, как же повезло подруге и, намекая, высылала колдографии со свадебными платьями. Блэк, поначалу сбитый с толку безумной корреспонденцией и, было, решивший бросить эту затею, теперь упоённо изучал каждое письмо про «мужчину сердца». Бедный Найджелус все пытался вычислить воздыхателя Матильды, но никто не подходил под описание. Шарп был хромым, но не светловолосым. Все блондины подходящего возраста в школе были со здоровыми ногами. Блэк искал еще какую-нибудь зацепку, но было тщетно.
И тут, как на беду, Оминис Гонт дома на праздниках неудачно упал на льду и повредил ногу. Вернулся в школу, не до конца вылечив травму. Найджелус Блэк, увидев как мимо него прохромал светловолосый аристократ, задохнулся от возмущения. Директор поспешно сделал выводы, что Матильда “закрутила” роман с несовершеннолетним парнем, и теперь всюду преследовал женщину. А когда она оказывалась в непосредственной близости к слизеринцу, вперивался в парочку взглядом и подозрительно щурился. Бедный студент недоумевал, отчего к нему столько внимания со стороны администрации школы. Чего Блэк ожидал, было сложно сказать – вряд ли Матильда Уизли и Оминис Гонт стали бы жарко целоваться посреди школьного коридора.
Заместитель директора только посмеивалась над шпионскими потугами Блэка. По крайней мере, теперь от него почти не было поручений, и можно было отдохнуть и поразвлечься вволю.
С Руквудом же Матильда предпочитала не пресекаться. Несмотря на то, что Сирона не видела его в “Трех метлах” вот уже вторую пятницу подряд, Уизли все равно предпочитала приходить в бар в любой другой день, кроме этого. К тому же, в середине недели было свободнее и тише, что пришлось по душе заместителю директора.
Как-то раз Уизли упомянула в письме, что собирается провести с “возлюбленным” романтический вечер у Сироны, в последнюю пятницу месяца в восемь вечера. Блэк, запомнив день и время, теперь ходил с туманной ухмылкой, словно ему открылась тайна магии. Да только он не знал, что специально был выбран тот день, когда Матильда не ходила пропустить стаканчик в паб, и директор бы, по задумке, просидел в одиночестве весь вечер.
Все было бы прекрасно, если бы не вмешался ебучий случай.
***
Как-то раз, уже ближе к Рождеству и когда Матильда носилась с подготовкой к благотворительному балу, ей сообщили, что Гаррет снова учудил что-то на уроке Зельеварения. Профессор Уизли, разозлившись, поспешила в подземелья. Мысленно она уже придумывала как наказать племянника, например, оставить в школе на каникулы и засадить за книги, однако все оказалось не так радужно.