– Женщины… – пробормотал себе под нос главарь пепламб и добавил уже более громким голосом: – Все, как ты хотела, моя дорогая! – Повернувшись к спутникам, рявкнул: – На колени! – и те повиновались.
Уизли обомлела. Из-за туч очень вовремя вышла луна и осветила коленопреклонную четверку. Она узнала среди них тех двух, кто тогда поймал ее в лагере и заточил в темницу. Еще двое были незнакомы, но выяснять, кто они, ей не очень хотелось.
– Просите прощения, вы, все! – Руквуд ткнул палочкой парня, пытавшегося тогда изнасиловать Матильду.
Послышались извинения, самые громкие прозвучали от парня с палочкой у шеи. Руквуд планировал приказать им молить о прощении до самого утра, но Уизли жестом остановила его.
– Достаточно, Виктор. Прекрати этот цирк.
– Разве это цирк? Если ты не веришь в искренность извинений, я могу заставить их вымаливать твое прощение.
– Нет, и правда хватит. Инцидент исчерпан.
– Уверена? – поднял брови Руквуд. Он-то думал, что придется применять на подчиненных Круциатус или Империо для пущего удовольствия рыжеволосой дамы. Но совсем не ожидал такой снисходительности.
– Абсолютно. Отпусти их. – Уизли было противно наблюдать за молодыми парнями, что тряслись в страхе у ее ног. Скорее хотелось покинуть это место и вернуться в замок.
Виктор, неодобрительно и даже разочарованно фыркнув, приказал:
– Уматывайте отсюда!
Четыре хлопка трансгрессии – и Руквуд с Уизли остались одни.
Воцарилось молчание. Виктор, не торопясь и словно с опаской, приблизился к Матильде. Склонил голову набок, разглядывая ее: снежинки в волосах, легкий румянец то ли от мороза, то ли от смущения, а может, от возмущения. Проникновенно посмотрел в глаза, но женщина отвела взгляд, и Руквуд слегка улыбнулся уголком рта.
От его близкого присутствия у Уизли путались мысли. Казалось, она блуждает в лабиринте и не знает, куда повернуть. Женщина подняла глаза и поймала взглядом полуулыбку Виктора, его голубые глаза ближе… и ближе…
Матильда не помнила, как Руквуд нарушил её личное пространство. Не помнила ни единой детали. Все мысли улетучились от прикосновения его рук, губ, горячего даже сквозь одежду тела. Он завладел ею целиком. Безропотно отдаваясь ему, она жадно отвечала на его поцелуи, передумав сбегать в замок. Мороз и холод не ощущались – страсть кровь разогнала, и женщина плавилась от натиска мужчины. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что это все – полное безрассудство, эти отношения запретны, но Матильда отогнала ее, растворившись в таких желанных объятиях и ощущениях.
Виктор между поцелуями шептал ей на ухо, как он скучал, как он желал ее, как необходимо им было увидеться, как сильно хочет её. Блуждая губами по ее шее, он нетерпеливо прикусывал кожу, а потом зализывал. Матильда погрузила руки в его волосы, скинув цилиндр. Неслыханное отношение к столь дорогой сердцу вещи! Руквуд оторвался от нее, проводив взглядом откатившийся головной убор, словно выбирая между ним и рыжей бестией. Последняя победила, и мужчина, подхватив Матильду под бедра, понес к дереву.
Женщина лопатками даже через плотную мантию ощутила шершавую поверхность ствола, но совершенно не обращала внимания на дискомфорт. Ее больше волновали руки мужчины, смело забравшиеся под мантию, под теплый свитер. Изгибаясь от его бесстыдных действий, Матильда лобком потерлась о промежность Виктора. Тот глухо зарычал ей в шею и вторгся пальцами под чашечку лифа. Перекатывая сосок между пальцами и сжимая грудь, главарь банд вызывал у женщины стон за стоном, а ее руки накрыли его каменный член.
Внезапно Руквуд оторвался от нее, вынул руки и одернул свитер.
– Замерзнешь ведь, – усмехнулся коварный соблазнитель.
Матильда было растерялась, но мужчина плюхнулся на колени, поднял подол юбки и залез под него.
Уизла ахнула, когда почувствовала как ее ноги властно разводят в стороны, требуя расставить шире. А затем через ткань почувствовала губы Виктора, которые начали дразнить легкими поцелуями, а щетина слегка царапнула кожу. Матильда не смогла сдержать гортанный стон, вырвавшийся откуда-то из глубин. Нижнее белье было уже насквозь мокрым: соки женщины смешались со слюной Руквуда. Она запрокинула голову и стала двигать бедрами, подстраиваясь под темп. Наконец, перестав терзать ткань, Виктор сдвинул ее в сторону, обнажая клитор и половые губы. Без раздумий, он захватил в рот самую чувствительную точку и услышал протяжный стон. Ноги Матильды подкосились, но она удержалась, схватившись дерево за спиной. А Руквуд уже прошелся ладонью по ее нежной коже бедра до влагалища, языком стал вылизывать клитор, то надавливая, то просто облизывая, и резко вторгся указательным и средним пальцами в лоно. Умело массируя внутренние стенки женщины, Виктор добавлял острых ощущений языком и губами. Он то слегка втягивал клитор ртом, ослабляя при этом давление пальцами, то активно работал ими, при этом дразня чувствительную точку языком. Под юбкой стало жарко от разгоряченного тела женщины.