Затем нас подвели к небольшой реке. Рядом ордынцы поили своих коней, словно показывая что мы с животными для них находимся на одном уровне. Снова вдох-выдох. Сейчас я ничего не могу поделать, но я обязательно сбегу из этого кошмара. Нужно только постоянно думать об этом и новые варианты придут на ум. Придумала же я, что веревку можно перегрызть? Значит и остальное придумаю.
Легкий толчок в спину оторвал меня от мыслей о побеге, я повернула голову и охранник показал глазами на землю, рядом со мной. Там лежал кусок хлеба. Я улыбнулась в ответ и прижала хлеб предплечьем к телу. Интересно, это тот же охранник что и вчера? Почему он меня подкармливает? Что ему от меня надо? В бескорыстие врагов верилось с трудом.
Мы умылись и набрали кувшин воды в дорогу, после чего нас вернули к дереву, не забыв привязать.
– Томас! – Я придвинулась вплотную к старику и показала хлеб.
– Ешь сама.
– Нет, либо мы оставляем его на побег, либо раздели между всеми. Тебе решать. – Я положила хлеб на землю между нами. Старик долгим взглядом посмотрел на меня, затем вздохнул, взял в руки хлеб и осторожно отламывая передал крохотные кусочки всем. Оставшиеся крошки аккуратно сгреб в ладонь и отправил в рот.
“Спасибо”, послышался еле слышный шепот.
– Опять охранник принес?
– Да Томас. Пока мы умывались передал. Скажи, зачем он это делает? – В ответ старик пожал плечами.
– Может ты на дочку его похожа, или приглянулась ему, а может и среди орденцев есть добрые люди.
Мы замолчали, каждый думал о своем. Я о побеге и о власти храмовников.
– Томас! Расскажи мне о храмовниках? – Старик как то странно посмотрел на меня.
А потом продвинувшись вплотную зашептал в самое ухо. Оказалось, что храмовники здесь имели неограниченную власть. Они могли диктовать свою волю императору, и тот издавал законы в угоду им. Они боролись с колдунами, и многих отправили к Всевышнему. Причём для этого им особо не требовалось доказательств. Достаточно было слов двух человек, которые указывали на виновность того или иного лица. После чего три храмовника принимали решение. А руководствовались они одним принципом, лучше убить невиновного, чем виновный избежит кары. Поэтому оправдательных приговоров храмовники не выносили.
Я поежилась и кинула взгляд на Серхио. Томас проследил за мной и добавил, что отец Серхио из порядочных храмовников. Как только стало известно про вторжение врагов, первые в столицу сбежали именно храмовники. А отец Серхио остался врачевать души нуждающихся. Так и оказался с нами в одной связке. А у орденцов его ждет верная смерть. Они придерживаются другой веры, а остальные считают ложными и убивают за проповедование. Странно, что его сразу не убили.
После рассказа Томаса, я прониклась уважением к отцу Серхио. Надо же! Не часто встретишь порядочных церковников. Может и его взять с собой в побег? Убьют же! Позже надо поговорить с Томасом.
ГЛАВА 5
Отец Серхио все же оторвался от молитв, и это из-за той светловолосой девушки. Сегодня она удивила его дважды, когда изгибалась всем телом и потом, поделив свой хлеб между всеми.
Отец Серхио считал себя баловнем судьбы. Перед ним жизнь стелила мягкий ковёр и предлагала лучшие варианты для выбора. Родился в состоятельной семье третьим сыном. С детства обласкан не только родителями, но и старшими братьями. Он ни в чем не знал отказа, правда и не требовал много. Учился разным наукам, каждую неделю посещал храм.
Когда вошёл в возраст, женщины сами искали встречи с ним. Ему нравилось свое влияние на женщин и он этим пользовался, побывав в постелях простолюдинок и знатных особ. Некоторые из них состояли в браке и жаловались на черствость или слабость супругов. Их Серхио утешал с особым рвением.
А в какой-то момент он зачастил в храм. Вначале приходил два раза в неделю, затем каждый день. Когда случилось что он уже не мог жить без молитвы? Он и сам уже не помнил. Вскоре его пригласили пожить в одном из монастырей, а там приняли к себе в ряды. Храмовничество налагало множество ограничений, в том числе и целибат. Но и давало в ответ не меньше, помимо Серхио его семья переходила под покровительство храмовников, отцу и братьем снизили налоги в королевскую казну. И никто кроме храмовников не мог им бросить обвинение.
Серхио долго учился, прежде чем его поставили в самостоятельное служение сначала в храме, затем возвысили до руководства несколькими храмами а позже и над всем городом. Ему уже намекали на скорый переезд в столицу, на повышение, когда Всевышний устроил Серхио череду проверок стойкости духа.