А еще погуляем по парку или скверу, посетим кофейню, или подобное место. В общем устроим себе короткий отпуск. Как же я заблуждалась в тот момент! Ибо события разворачивались молниеносно и непредсказуемо.
Второй день дороги выдался не таким тяжелым. Возможно, мы морально подготовились, или же нас приободряла близость к столице. На обед остановились в небольшом городке, и кроме того, по просьбе Марты сделали две зелёные стоянки. Все остальное время тряска, пыль, жара и дорога.
Вечером мы добрались до столицы. Долго плутали в сумерках и наконец ликов нашёл подходящий нашему статусу постоялый двор. Мы, как и в предыдущую ночь отказались разделяться и устроились в одной просторной зале. Два узких стрельчатых окна на одной стене и одно на второй. На полу не новые, но чистые домотканые коврики, квадратный стол, и две широкие кровати с пыльными балдахинами.
Помывшись и перекусив с дороги, дружно уснули в предвкушении нового дня.
А утром долго собирались. Доставали свежие платья из мешков. Предсказуемо те изрядно помялись. Поэтому попросили в комнату воды и опрыскивали друг друга из рта. Веселье било через край. Мы буквально катались от хохота, держась за животы и размазывая по щекам слезы.
А когда спустились на завтрак, поймали на себе тревожный взгляд ликова Домиана. Он увидел нас в слегка мятых платьях с разводами воды, причём всех четверых. Глаза припухшие, лица раскрасневшиеся. Что он мог подумать?
– Что случилось? – Обводя каждую из нас взглядом спросил он у меня. Кто первый подавил смешок? Кто подхватил? Вскоре было не важно. Мы вчетвером прилюдно залились смехом. Марта уткнулась личиком в отца и сквозь смех повторяла только одно слово - “папа”. Софи присела на лавку и закрыв лицо руками почти рыдала. Карла вытирала слезы рукавом и еще сильнее натирала без того красное лицо.
– Мы гладили платья! – Увидев панику на лице ликова выдавила из себя. И только через некоторое время, когда и эта волна смеха схлынула мы объяснились с ликовом. Правда для него, судя по выражению лица, так и осталось загадкой, чем вызван истерический смех. Но главное, он успокоился, что с нами все в порядке.
После завтрака мы впятером погрузились в карету. Нашему возничему дорогу до дворца храмовников объяснили в харчевне, поэтому в сопровождающих он не нуждался.
Ликов Домиан занял место рядом со мной, мы слегка соприкасались руками при поворотах кареты, это так волнительно. Кажется, мы с ним впервые оказались настолько близко. Все мысли разом улетучились из головы, к щекам хлынула кровь, а удары сердца… мне кажется их слышали не только в нашей карете, но и прохожие на улице. Вдоль позвоночника бегали мурашки, а в животе… в общем бабочкам там было тесно.
– Как там дома? Справляются ли мои? Ох, не случилось бы чего за время нашего отсутствия. – Карла! Вообще я ей благодарна, что заполнила паузу и вернула мои мысли в настоящее. Только вот так сладко было сидеть рядом с ликовом и наслаждаться нашей близостью.
– Я уверен, что ты хорошо всех подготовила, да и не первый день они работают. Я больше волнуюсь, за стройку. Хоть и наказал Томасу ее приостановить, но зная его упертость, нисколько не удивлюсь, если он ослушается. – В этом все с ликовом согласились. И тут снаружи послышались голоса и карета начала замедляться, а потом и вовсе остановилась.
– Должно быть приехали, – ликов первый покинул карету. Мы хотели были последовать за ним, но он отрицательно помотал головой, и закрыл дверцу. Несмотря на отсутствие окон, разговор разобрать невозможно. Вот досада!
Спустя минут пять ликов распахнул дверцу и пригласил нас на выход. Что сказать про дворец храмовников? Увидишь его один раз и никогда не забудешь.
Центральное здание белого камня с огромными колоннами, поддерживающими изящный фронтон с барельефами. Сколько этажей? Судя по большим окнам три, но под самой крышей еще два ряда окон поменьше.
От этого здания вправо и влево как крылья огромной белой птицы разлетаются строения пониже украшенные орнаментным декором, гирляндами, вычурными наличниками и балясинами.
Дворец выглядел роскошно, в меру украшенный, строгий, торжественный.
Перед входом большая площадь, выложенная белоснежным камнем, под цвет здания. Белое на белом!
А вокруг всего храма зеленый парк, с аккуратными ухоженными деревьями, невысокими, с рост человека, и множеством тропинок.
От этого чуда света нас отделял решетчатый забор и человек двадцать храмовников. Когда перед воротами останавливалась очередная карета, с двух сторон они подходили к ней, о чем то переговаривались с сидящими в карете, после чего поворачивались к воротам и кивком головы давали знак к их открытию. После этого ворота вновь закрывались.