Все люди добиваются в жизни намеченных целей, обладая лишь теми средствами, какими их облагодетельствовали родители. Богач прививает своему сыну расточительность, бедняк учит быть бережливым, что же касается всего прочего, то уж тут, как говорится, на всё воля Божия.
При том, что Василий старался во всём соблюдать осторожность, он всё же был достаточно умён, чтобы понимать — смелость и удача идут по жизни рука об руку точно так же, как соседствуют трусость и поражение.
Василия с некоторых пор стало раздражать отношение Марии к тем деньгам, которые он ей привозил. Она принимала их совершенно спокойно, словно давно привыкла к золоту и серебру. На словах кое-как благодарила мужа, и только... Если Василию случалось оказывать благодеяние чужим людям, их благодарность обычно бывала стократ сильнее. Так уж заведено — если ты придёшь со своим сочувствием к человеку, который считает себя вправе требовать его от тебя, то особой благодарности он не почувствует, он примет твоё сочувствие как нечто должное. Человек чужой, напротив, будет рад каждому твоему участливому слову. Не потому ли человеку приятнее оказывать благодеяния посторонним людям? Взамен за это он получает сердечную теплоту... Люди охотнее откликаются на чужое горе и всячески помогают попавшим в беду только потому, что на фоне чужих невзгод своя тусклая жизнь кажется и радостной и приятной.
Василий коротко поговорил с Марией, наказал ей беречь сына и оставил увесистый кошель с золотыми монетами.
Малолетний Константин плакал, не узнавая отца, Мария испуганно утешала ребёнка, боясь, что Василий, не терпевший детского плача, рассердится и уйдёт.
На прощанье Мария и сама расплакалась. Сквозь слёзы она говорила мужу, что не понимает, отчего всё так происходит: появились деньги, появился свой дом, но она потеряла мужа и отца своего ребёнка, императорская служба отняла у неё Василия.
Василий хмуро сводил брови у переносицы и думал лишь о том, что ему нужно уезжать из этого дома, уезжать навсегда...
За то короткое время, что он провёл в Большом Дворце, вблизи государя, Василий стал другим человеком. У него появились иные устремления, иные заботы. Подданным всегда льстит внимание царственных особ. В сущности, много ли человеку нужно? Доброе слово, участливый взгляд государя... Василий почувствовал себя наравне с самыми высокопоставленными сановниками, порой ему доводилось запросто беседовать с его величеством, к мнению вчерашнего возничего прислушивались важные вельможи.
А Мария осталась прежней — робкой, забитой, богобоязненной. Она напоминала Василию о недавней нищенской жизни, о ничтожных стараниях быть «как все»... Эту жизнь Василий стремился поскорее забыть.
К числу событий, достойных быть записанными в хронику Ромейской империи, Георгий также отнёс следующее: «Фотия, бывшего первосвятителем над всеми епископскими кафедрами, император Михаил пригласил во дворец и просил, чтобы в большом чертоге, расположенном рядом с большой императорской залой (она называлась Августеон), с полного соизволения Всевышнего, с молитвой о счастье протостратора Василия, обращённой к Богу священнослужителем, было совершено таинство брака.
Патриарх выполнил желание императора и, взяв правые руки протостратора Василия и Евдокии, дочери Интера, соединил их между собою и с благожелательными возглашениями торжественно совершил брак; на головы молодых он возложил венцы и причастил их святыми тайнами Богочеловека, как это полагается для выполняющих священные обряды этой пречистой и истинной веры.
Флейты, свирели и кифары звучали везде шумно и возбуждающе, и много искусников в течение нескольких дней всенародно показывали своё искусство желавшим смотреть. Артисты сцены, представляя пороки людей, какие им было угодно, с большим воодушевлением показывали свои смешные комедии, как будто совершая какое-либо серьёзное дело; были устроены и конские ристания...»
Георгий умолчал лишь о том, что прежде совершения бракосочетания состоялась бракоразводная процедура, после которой некая Мария добровольно приняла ангельский облик и отправилась на честное служение единому Богу Иисусу Христу в одну из отдалённых обителей. Её малолетний сын Константин был помещён на воспитание в столичный монастырь Феодора Студита.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Сидя на возвышении в окружении своих верных друзей, Рюрик радушно привечал гостей.
Вино лилось рекой, столы ломились от еды.