От неожиданности Эйрик громко выругался и под громкий гогот столпившихся вокруг ямы друзей поднял свою руку с намертво вцепившимся в пальцы рыжим оборванцем.
Конунг Рюрик объявил во всеуслышание:
— Это будет настоящий воин! Он мне нравится.
Рыжий мальчуган испуганно озирался, сквозь рваные лохмотья просвечивало посиневшее тельце.
— Согрейте его, — приказал Рюрик, и в ту же минуту малыш был укутан в тёплый полушубок.
Одноглазый Харальд вернулся и объявил:
— Здесь живёт раб-вольноотпущенник... У него нет еды, поэтому он обрёк детей могиле.
— Я даю этому малышу имя — Хельги! — сказал конунг Рюрик. — Слышите?! С этой минуты его имя — Хельги... Харальд, поручаю тебе юного Хельги и надеюсь, что ты воспитаешь его настоящим викингом! Научи его всему, чем сам владел когда-то, — умению водить боевой корабль, умению драться на мечах и на ножах, обучи всяким штукам, как если бы это был твой сын.
Одноглазый согласно кивнул.
И ватага охотников понеслась дальше.
— Однажды зимой, когда много народу съехалось в Уппсалу, был там и Ингвар-конунг с сыновьями, — протяжно пел слепой скальд, едва перебирая пальцами струны кантеле. — Сыновьям конунга Ингвара захотелось поиграть с сыновьями других конунгов, и вот Альв, сын Ингвара-конунга, и Ингьяльд, сын Энунда-конунга, затеяли свою игру, и каждый из них должен был стать вожаком своей ватаги... Во время этой игры Ингьяльд оказался слабее Альва, и так разозлился, что громко заплакал... Тут подошёл к нему Гаутвид, сын его воспитателя, и отвёл его к Свипдагу Слепому, его воспитателю, и рассказал тому, что стряслось... И Свипдаг сказал, что это большой позор для Ингьяльда, и велел поймать волка и вырезать у него сердце, приказал изжарить это волчье сердце на вертеле и дал съесть Ингьяльду... Съел Ингьяльд волчье сердце и на всю жизнь стал коварным и злобным, каким был убитый волк...
Конунг Рюрик невнимательно слушал знакомую с детства сагу, ибо голова его была занята совсем другим.
Пир подходил к концу, и, хотя за стенами замка ещё бушевали январские метели, уже пора было думать о том, куда пойдут боевые драккары Рюрика весной — то ли на запад, к берегам Британии, то ли на юг (надо же когда-то добраться до города Рима, о богатствах которого сложено столько легенд!), то ли на восток, в земли биармов и финнов...
Скоро должен был начинаться весенний тинг, а конунг Рюрик ещё не принял решение, стоит ли ему вообще являться на сборище завистливых конунгов и болтливых бондов.
— Конунг Ингьяльд построил себе новые палаты из липы и сосны и пригласил к себе на пир шестерых конунгов, — продолжал петь седой скальд, словно проникая в тайные думы конунга Рюрика. — И когда принесли Кубок Браги, Ингьяльд-конунг встал, взял в руки большой турий рог и дал обет увеличить свои владения вполовину во все четыре стороны или умереть. Затем Ингьяльд-конунг осушил свой рог, и, пока приглашённые на пир конунги пили пиво, конунг Ингьяльд поджёг свои новые палаты. Они сразу запылали. В пламени сгорели все шесть конунгов и все их люди. Тех, кто пытались спастись, люди конунга Ингьяльда немедля убивали. Так Ингьяльд-конунг подчинил себе все их владения, и собирал с них дань...
Конунг Рюрик горестно вздохнул, обводя глазами своих боевых товарищей, ибо понимал, что подобная участь может подстерегать и его самого. Конунг Гуннар давно стремился подчинить себе всех окрестных ярлов и конунгов и мог воспользоваться для этой цели собранием неразумных бондов на тинге, мог оговорить неугодных ему людей, мог добиться вынесения несправедливого решения. Тем более теперь, когда и сам конунг Гуннар уязвлён до глубины души богатством конунга Рюрика и его люди завидуют людям Рюрика...
На весеннем тинге многое может решиться...
Рюрик всегда считал себя сильным человеком. Он знал цену себе и своей дружине. Он презирал слабых и не боялся богов.
— Давай нападём на конунга Гуннара и покажем ему, у кого дружина сильнее, — заглядывая в глаза Рюрику, сказал Эйрик.
— Счастлив тот, кто в нужную минуту повстречал подходящего друга. Но не менее счастлив и тот, кому в нужную минуту повстречался подходящий враг. Врагов не следует уничтожать. Без врагов мир будет неполным... Мы поступим иначе!
Через неделю Рюрик снарядил обоз с богатыми дарами и поехал на Побережье Серых Валунов, чтобы взять в жёны Енвинду.
И конунг Гуннар не смог ему отказать в руке дочери.