При верстке программы на год ли, на пятилетку ли действует нехитрое правило. Предположим, решено начать строительство автозавода. Проектировщики обещают, что новый завод будет не дороже старого. Цель одна: втиснуться в план, получить первую порцию денег, а там казна оплатит истинные расходы — не бросишь же стройку. Помянутый Волжский автозавод планировали соорудить за 800 миллионов, фактически истратили 4 миллиарда. Не подумайте, что исполнители действовали расточительно. Завод создавала лучшая по тем временам строительная организация страны, дешевле никто не сделал бы, но таковы правила игры.
А теперь мысленно поставим себя на место финансистов. Они обязаны отпустить деньги на все плановые объекты. Между тем едва ли не каждая стройка в смету не влезает, требуется двойная, тройная, пятикратная порция капиталовложений. Не умея пятью хлебами накормить тысячи алчущих, финансисты, так сказать, разрезают хлебы на тонюсенькие ломтики — всем понемножку.
Вам еще не расхотелось пребывать на посту министра финансов? Тогда продолжим. Ясно, что в таких условиях реалистичного строительного плана быть не может. Власть вынуждена в обход плана оперативно регулировать ход дела особыми постановлениями, которые издаются пачками (ускорить строительство таких-то предприятий, подтянуть такую-то отрасль, повысить, углубить, расширить хорошее и уменьшить дурное). В экономике, однако, никто не обладает даром творить добро даром. По долгу службы я уже тридцать пять лет читаю постановления по хозяйственным вопросам, но ни в одном не увидел пока самого нужного пункта: деньги, необходимые для исполнения данной директивы, сиять с такой-то отрасли, с такого-то проекта. К плановым заданиям просто добавляют новые. При верстке очередных планов обычно не удается обеспечить ресурсами все чрезвычайные директивы, а ведь есть еще и текущие нужды. Академический Институт социологических исследований однажды выявил: из каждого десятка решений Совета Министров СССР исполняется в лучшем случае одно. Дело было в застойные годы, и результат обследования немедленно засекретили. С тех пор возможности государства воздействовать на события несомненно стали меньше. Как это ни парадоксально, нередко директивы надо понимать наоборот: велено, скажем, увеличить производство чего-то полезного — жди снижения. Поверьте, тут нет злобствования и наигранного пессимизма. Авторы директивы используют достоверную информацию, поэтому постановление точно указывает на изъян в хозяйстве. Но коль скоро власть не владеет событиями, негативный процесс продолжается. Все чаще важные директивы — лишь знаки, символы, адреса бед, не более того.
На этом неприятном фоне и надо рассматривать способы преодоления среднеазиатских катастроф. В сентябре прошлого года вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по коренному улучшению экологической и санитарной обстановки в районе Аральского моря, повышению эффективности использования и усилению охраны водных и земельных ресурсов в его бассейне». Готовила документ комиссия во главе с председателем Госкомгидромета Ю. А. Израэлем. Когда дело было сделано, председатель объявил в печати: «Мы сознательно избегали широкой информации о нашей работе… пока не будут приняты необходимые решения по нашим предложениям…» Метода, согласитесь, странная: за спиной общественности, в обстановке глухой секретности было погублено море, теперь втихаря прописаны рецепты спасения. Деньги-то будут тратиться народные, наши, и нам тоже интересно знать, куда они пойдут.
Наша любознательность тем более оправдана, что оздоровление региона поручено Минводхозу — тому самому ведомству, которое и натворило бед. Тон работе комиссии бесспорно задавало оно. Еще до выхода постановления Минводхоз представил в Госплан технико-экономический доклад (ТЭД) «О комплексе мероприятий по регулированию водного режима Аральского моря и предотвращению опустынивания дельт Амударьи и Сырдарьи». Как видно из названия, упор сделан на мероприятия, касающиеся непосредственно Арала и его побережья. Спасение всего среднеазиатского региона помянуто мельком. Составили доклад в том же институте Союзгипроводхоз и те же специалисты, которые проектировали переброску сибирских рек. Стоимость только строительно-монтажных работ они оценили в 35–37 миллиардов рублей. Значит, общие капиталовложения (с учетом стоимости оборудования) будут никак не меньше 55–60 миллиардов. Мы достаточно знаем авторов. Бесконтрольно им нельзя доверить копейки щербатой, а тут счет на десятки миллиардов.