Всем нам выгодно равноправие. Взять ту же дележку воды. Как бы справедливо Госплан Союза ни распределил водные ресурсы между республиками, обязательно кто-то сочтет, что его обделили. Для чего центру принимать удар на себя? Пусть делят на месте, а там у каждой республики только один голос из пяти. Опыт показал, что вовсе не трудно выдать местнический интерес за общесоюзный и вырвать ресурсы для себя хотя бы и в ущерб другим. Куда как сложнее нахальничать на встрече руководителей пяти республик, глядя глаза в глаза коллегам.
Я чего боюсь? При массовом освоении новых земель рваческим методом бестолково истрачены средства. История может повториться. Сколь ни безрадостна ситуация в экономике, ресурсы выделим и уже выделяем. А дальше? Центральная власть будет считать, что этот вексель погашен, долг исполняется. Для местного же руководства ассигнования вроде как с неба упали, они ничьи, и не возникнет ли искус пустить их на второстепенные, местного значения проекты? Не начнется ли опять рвачество — кто смел, тот съел? Скажем, руководители Каракалпакии желают любой ценой восстановить Арал. Они прекрасно понимают, что предусмотренная директивой подача в отдаленном будущем 20–21 кубокилометра воды на спасет моря, но в разговоре со мной первый секретарь обкома К. С. Салыков буквально умолял не охаивать постановление: для начала и этот документ неплох, придет время — добьемся от центральной власти большего, ведь за Арал горой встала вся страна. Если спасти море все-таки не удастся (а помяните мое слово, так и будет), от бросовых затрат автономная республика пострадает не больше других. Прогадает среднеазиатский регион в целом, упустивший шанс на спасение с помощью всего советского народа. Не окажемся ли мы снова у разбитого корыта — и деньги израсходованы, и людям не стало лучше?
А такое обязательно произойдет, и к гадалке не ходи, если сохранится нынешний порядок финансирования: сперва республики сдают прибыль в общесоюзную казну, а уж та от щедрот своих делит денежки на манер сороки-вороны: всем дала без какой-либо связи с вкладом республики в общий котел. Думающие экономисты региона вынашивают идею территориального хозрасчета. Как он мыслится? Предприятия областей, краев, республик по-прежнему вносят некоторую часть налогов в союзный бюджет. И не только на такие нужды, как содержание армии или, скажем, государственного аппарата. В центральной кассе надо иметь средства для поддержки программ общенародного масштаба. Однако основная часть налогов должна поступать в местные бюджеты, а Средней Азии я бы оставил на длительный срок отчисления от предприятий полностью — они все равно возвращаются в регион в виде «дареных» инвестиций, да еще с прибавкой. Тогда республики, отчасти даже области и районы смогут финансировать жизненно важные проекты в основном из собственных средств. А за свои кровные навряд ли стали бы в Туркмении копать нелепый Ташаузский канал. Вот тогда-то и объявился бы интерес к межреспубликанским проектам на паях к взаимной выгоде участников. Это ведь иллюзия, будто централизованное финансирование пресекает местничество. Жизнь каждодневно опровергает такую догму.
Рискну предложить для размышления еще более радикальную мысль. Думается, впереди у нас длительный период, в течение которого республики будут добиваться большей самостоятельности. Разумно ли пресекать это стремление и тем самым вызывать эксцессы? Не лучше ли сразу и резко пойти навстречу законным желаниям народов? Попробуем вычленить дела, которые безусловно останутся в ведении сообщества. Не надо, чтобы каждая республика имела свою армию, — иначе во что могла бы вылиться, скажем, коллизия вокруг Нагорного Карабаха? Только сообща наше содружество заключало бы международные договоры. А из хозяйственных функций, пожалуй, лишь транспорт и связь требуют единого управления, что, кстати, не вызовет чьих-либо протестов. Все остальное на усмотрение республики. В политике опасно опаздывать. Сегодня такая программа устроила бы всех, завтра и она может показаться недостаточной.
Предложенное устройство упредило бы вспышки национализма — не на что сражаться. Экономические связи, конечно, не ослабнут. У нас сложился единый народнохозяйственный комплекс, вырвать из него какой-либо регион можно только с мясом. Однако покамест мы регулируем Хозяйственные связи по преимуществу сверху — из центра и через ведомства. В результате реформ они перейдут на уровень предприятий. При выборе партнеров производителю безразлично, находится ли поставщик в родимой республике или за ее пределами, — тут диктует экономический интерес. Лишь налоги предприятия платят в основном в местный бюджет, а все взаимные расчеты за продукцию производятся минуя как республику, так и Москву. Рынок — великий объединитель народов. С развитием рынка националисты будут изолированы самой жизнью — им нечего предложить трудящимся, кроме пустых фраз. Отодвинутой в сторону окажется и бюрократия центра. Она вызывает всеобщее раздражение, но для меня, русского, бюрократ есть лицо без национальности, а коренной житель республики неосновательно отождествляет его с администратором из русскоязычной Москвы.