— Мы можем проверить содержимое имеющихся у меня кошельков?
— Конечно. В этом нет никакой сложности, кроме отсутствия связи с ближайшим отделением имперского банка. Соответственно перевести деньги на личный счет пользователя невозможно.
Я начал вставлять монеты одну за одной и считывать данные с них. Все золотые монеты с дыркой оказались действительно кошельками с суммами не превышающей на каждом из них сто тысяч кредитов. И что это за зверь такой — кредит? Сколько он в золотых? Где ближайший обменный пункт? Боюсь, что все вопросы останутся без ответа.
А вот из мифриловых кошельками оказались только пять. На каждой было по миллиону кредитов. А вот остальные содержали в себе различную информацию. Таких монеток у меня оказалось всего-то восемь. Один с общей информацией по альянсу, языку, основным законам. Два представляли собой учебную базу космотехника. Это мне сейчас нужно примерно так же, как собаке пятая нога, но пусть будет, всяко полезнее миллиона кредитов, которые мне не нужны от слова совсем! Ещё один кристалл был с базой инженера. Один с базой медика. Две с базами лётчика: малых и средних кораблей и один с базой псиона. Причём сам шлем не мог определить тематику базы, мог только предназначение профессии. Это объяснялось довольно просто: мифриловый носитель мог содержать в заголовке только ограниченную информацию в отличие от кристалла.
Разумеется, меня заинтересовала база псиона, я даже пальцы скрестил на удачу! Но получить данные о базе я мог только во время обучения. Ну и что делать? Обучаться? Только вот обучение по словам шлема может занять от восьми часов до семидесяти двух. Благо его можно прерывать после порции в размере четырёх часов.
Но четыре часа просидеть согнутым в три погибели из-за короткого провода даже в виртуале мне совершенно не улыбалось, так что пусть шлем подзарядится хорошенечко, прежде чем я начну насиловать свой мозг.
Поэтому я задал простой вопрос:
— А как открыть дверь из ангара?
— Достаточно простой голосовой команды для искина судна.
— Какая нужна команда?
— «Открыться», «Открой дверь», «Открыть дверь», «Открой», «Откройся», «Отворись», «Отворить»…
— Спасибо я понял. Открыть дверь!
Дверь не шелохнулась.
— Почему дверь не открывается?
— Нужно обратиться к искину вначале, — мне кажется, или шлем надо мной издевается?
— Как звать искина?
— Сезам.
Я даже закашлялся.
Чувствуя себя наиглупейшим образом, вслух сказал:
— Сезам, откройся!
Ничего не произошло. Впрочем, этого следовало ожидать, но на всякий случай, просто ради эксперимента, повторил:
— Сезам, открыть дверь!
Чувствую, что меня где-то крупно надули. Кажется, шлем этот был с дурацким юмором. Но на всякий случай я у него спросил без каких-либо обид и наездов:
— Почему дверь не открывается?
— А почему она должна открыться? — в ответ поинтересовался шлем. Я, кажется, начинаю закипать. Осталось всего ничего.
— Я же отдал команду искину на открытие двери, — такое ощущение, что у нас разговор слепого с глухонемым: я ему что-то говорю, а он в ответ мне руками машет.
— Какой? В данном ангаре находится два выхода в жилые помещения и один выход за пределы корабля, — длительность фарса затягивается. Кажется, я начинаю подозревать, чей это тут кораблик притаился. Не иначе, как мне его Хаос подбросил.
— Та дверь, что передо мной, она какая?
— Пластиково-композитная.
Сделав вдох-выдох, произнёс как можно спокойнее:
— Я хотел открыть именно эту дверь, что находится передо мной, как это сделать?
— Скажите: «Сезам, открой дверь номер 278».
— Здесь, что, двести семьдесят восемь дверей?
— Нет, конечно, здесь три двери, я же уже говорил.
Мне стоило огромного труда не заорать от такой прямолинейности шлема. Самое интересное, что вначале, когда я его одел, он показался вполне разумным, довольно внятно отвечал на вопросы. Что же с ним произошло? Причём это началось тогда, когда я захотел попасть внутрь корабля. Может это такая защита от дурака? Ладно, надо быть спокойнее, а то вдруг это специальный тест на стрессоустойчивость? Так что, спокойненько, пытаемся пролезть внутрь.