-«Да, я с вами полностью согласен».
Проговорил мужчина, выслушав женщину, изображение которой время от времени шло рябью. И откинувшись на спинку кресла, он с удовольствием собирался отпить дорогой и душистый напиток, что уже успел нагреться в его ладони. Вот только следующие слова собеседницы чуть не поставили его в глупое положение.
-«Я собираюсь принять тех выживших, кто сумеет до нас добраться».
-«Это не разумно. У нас ограниченные ресурсы и я не уверен, что мы в скором времени сможем покинуть это место».- Тут же высказался он по поводу ее идеи, не желая продолжать общение на эту крайне неприятную для него тему. Но собеседница явно была настроена решительно и даже то, что она могла вызвать его гнев и неудовольствие, не повлияло на ее решение.
-«Возможно. Но я не собираюсь стоять в стороне и смотреть, как в очередной раз эти монстры убивают людей перед моим порогом всего в шаге от спасения».
-«Я понимаю вас. Но именно так в прошлый раз мы сумели спастись сами и спасти тех, кто с нами был».
Попытался он зайти с другой стороны, надеясь найти брешь в ее решительности и продавить решение удобное для него. Но. Он снова ошибся. Что и подтвердили следующие ее слова, произнесенные обвинительным тоном с взглядом, что еще немного и могли бы начать метать молнии.
-«У вашего порога погибла практически сотня отличных бойцов нур. Сотня. И они сражались за свои жизни около получаса. И за все это время вы так им ничем и не помогли. Вы просто смотрели на то, как их убивали одного за другим, пока все не кончилось. Так же, как и многие другие. Хотя можно было просто открыть двери, а впустив людей тут же их закрыть. И тогда наши силы были бы не столь малочисленны. И шансов выжить было бы больше».
Заключила она, пронзительно посмотрев ему прямо в глаза и продолжая убежденно говорить дальше ему то, что слышать собеседнику было крайне неприятно. И ее явно сейчас не волновало то, насколько сильно она сейчас наступает, на его любимые мазали.
-«Был бы хотя бы шанс попытаться прорваться к ботам и челнокам, а не сидеть и беспомощно смотреть на происходящее. А в моем случае заодно и осознавать, что место, где я сейчас нахожусь, не так хорошо укреплено, как ваше. Что так же снижает мои шансы на выживание. Поэтому нет. Вы не понимаете меня».
Заключила она уверенным и крайне сосредоточенным тоном. Чем еще сильнее задела самолюбие своего собеседника, что уже привык к тому, что все в этом комплексе подчинялись ему и стремились угодить ему по любому поводу всеми возможными способами. Но он предпринял еще одну попытку выставить все в выгодном для себя свете и сохранить свое влияние над своей собеседницей. Не понимая, что выбранная им манера поведения, к которой он привык за многие годы, ведет только к новым проблемам и конфликтам, как с данной дамой, так и со многими другими своими коллегами.
-«Таково было совместное решение выживших из высшего руководящего состава комплекса нуресса. Это коллективное решение. И не мне было его оспаривать. Вы сейчас злы и я…»- Но она не стала его слушать. Неприятно поморщившись и посмотрев на него взглядом полным призрения так, словно ее тошнило от одного его вида.
-«Нур. Давайте закончим этот разговор. В ином случае эта беседа точно закончится крайне неприятно. О своем решении я вас уведомила. Дальше поступайте, как считаете нужным».
И дождавшись, когда собеседница прекратит сеанс связи, он проговорил в пустоту, прекрасно осознавая, что остальные его услышат.
-«Двери должны оставаться закрытыми. Это наш единственный шанс выжить и дождаться того момента, когда силы компании отобьют комплекс и спасут нас».
-«Мы сделаем все, как нужно нур, не сомневайтесь».- Отозвался один из тех, кто, так же как и многие другие из управляющего состава комплекса оказался отрезан от основного убежища. И теперь был вынужден управлять доверившимися ему людьми, опираясь на крайне скудные ресурсы, что медленно, но верно тратились, грозя рано или поздно подойти к концу.
-«Вот и отлично».
На этом очередное совещание было завершено. И жизнь вернулась в уже можно так сказать привычное русло. Когда же появились корабли корпорации, то даже в воздухе стал витать дух надежды, что поселилась в сердцах осажденных. Началу же скорого штурма все и вовсе радовались словно дети, надеясь на скорое избавление от ужасной напасти, что заперла их в этих стенах на столь долгое время.
Однако сами выжившие не особо стремились помочь тем, кто прибыл им на помощь. Большинство предпочло отсиживаться в укрытии и не только не помогать тем, кто прибыл спасти их. Но и не впускать к себе тех выживших, что сумели добраться до них, воспользовавшись подвернувшейся возможностью. Лишь крайне немногие отваживались как на попытку прорыва к атакующим соединениям, так и на то, чтобы впускать к себе тех, кто пришел просить помощи.