Внимательный взгляд, проникающий куда-то сквозь меня. Мудрый Доктор Смерти. Друг мертвых, проводник здесь, на земле. Он так стремился помочь всем, Эрику, мне. Этим несчастным, лежащим на столе. Успеть. Ведь уже никто был не в силах помочь ему. Разве вот так справедливо, Безмолвная?
— Тогда почему не каждый Осирис встречает свою Исиду? — задала я вопрос, который уже очень давно крутился в голове.
Если это все правда.
Если это действительно было не безумие Крейна.
— Если тебе интересно мое мнение, Валери, то я думаю, что не каждый Осирис силен настолько, чтобы получить этот Дар, — сняв очки, Георг тщательно принялся протирать их краем футболки, — мы все встречаем и любим кого-то. Ведь это действительно прекрасное чувство живет абсолютно в любом человеке. Кто-то встречает своего человека, кто-то нет. Просто Крейн способен любить пропорционально его силе, если тебе угодно, — и, нацепив очки на нос, Георг снова улыбнулся, — ну а еще каким-то абсолютно неизвестным образом, Эрик осмелился посмотреть дальше того места, куда все говорили смотреть. Ведь он лишь один из немногих Осирис, который воспитывался в Доме Рабоса. Кстати, как тебе такая мысль, что Исида была Рабосом?
Я пожала плечами, задумавшись. Интересная мысль. В легенде ничего не было о происхождении Исиды. Может Георг и прав, Всевышний же запретил связь Осириса и Ра. Так может быть не из-за войн и восстаний?
Улыбнулась своим мыслям. Георг умел поднять настроение. Тогда бы наш Всевышний был даже большим человеком с понятными мотивами, чем его воспевали в легендах.
Типичная ревность. Чем не повод запретить смешение крови, чтобы Исида не могла возродиться?
Это, конечно, все глупости, но сейчас неплохо расслабило. С благодарностью посмотрев на Осириса, я оглянулась. Несмотря на все усилия Георга, на порядок то, что находилось за моей спиной, все же было не похоже. Я встала и, засучив воображаемые рукава, уперлась кулаками в бока.
— Мудрейший, сейчас твоим глазам предстанет зрелище, невиданное Эпису, — взяв тряпку лежащую в углу, я разогнулась, — коллега, как на счет того, чтобы Исида вымыла пол.
Георг улыбнулся, разводя руками.
— Нет, ну это было бы кощунством упустить такую возможность, — Осирис засмеялся, поднимаясь с кушетки, я помогу.
Опустившись на колени, я аккуратно, залезая в каждый угол, отмывала пол. В Доме привыкаешь сам убирать любую грязь. В морге же, несмотря на внешне стерильную чистоту, по углам была распихнута пыль. Я выгребала каждый угол, очищая пространство.
Коленка приземлилась в сладкий чай.
Нет, ну теперь можно сойти сума, оттирая все это. Растащить липкий сахар по всему моргу — не самая лучшая идея.
Ополаская тряпку в ведре, я увидела, как на дно приземлилась маленькая металлическая щепка.
Щелчок в голове. Снова. Что-то совсем на самой поверхности.
Погрузив руку в грязную воду, я достала маленькое блестящее звено. Так это частичка моего браслета. И почему я подумала, что эта щепка?
След
Щепка
Сахар
Щелчок.
Быстро сунув звено от браслета в кроссовок, я сделала вид, что просто убираю налипшую на ногу грязь.
Напитанное потоками Осирис мертвое стояло за моей спиной, весело напевая себе что-то под нос.
Успокаивая дыхание, я снова провела тряпкой. Не подать вида. Не запаниковать.
А перед глазами шел каледойскоп событий.
След его ложной энергии на поляне. В первый день. Он был пропитан вкусом шоколадного пудинга. Хотя бутерброд с шоколадной пастой уже порядком засох в его кабинете. Его энергия с его сосудами и уровнем сахара в крови должна была быть пропитана ацетоном.
А не любимым угощениям девушек в домах Осирис.
Убитых им девушек.
Осирис, завершающий жизненный цикл, сто-сто двадцать лет, обожает шоколадный пудинг.
Его жизненный цикл уже был завершен. Ведь на щепке, которую он протягивал мне, не было никаких его следов. Волнуясь, Георг допустил ошибку. Он поторопился. И не оставил своего следа. Запутался и поступил, как некромант. Удержал вырывающийся поток.