Радужное облако не исчезало ещё несколько дней. И каждый раз, когда на него смотрели, люди вспоминали: иногда самое важное — просто произнести слова, которые мы так часто откладываем на потом.
А потом, однажды утром, облако легко растворилось в небе — словно его миссия была выполнена. Но что-то в городе Ф. осталось неизменным. Больше объятий. Больше звонков. Больше "я тебя люблю".
О попугаях, которые искали свой дом
Город Ф. проснулся в то утро, как всегда: медленно, с ароматом свежего хлеба и шорохом страниц газет в кафе. Но именно тогда одна пожилая дама, по имени пани Софья, выглянув в окно со своего балкончика на третьем этаже, чуть не уронила чашку с ромашковым чаем.
На ее вишневом дереве сидели... попугаи. Яркие, зелёные, красные, синие, как живые кусочки радуги. Они осторожно рассматривали двор, с любопытством наклоняли головки и о чём-то весело щебетали между собой.
Пани София вышла на балкон:
— Вы ведь не отсюда, дорогие. Как вы здесь очутились?
К полудню уже весь город знал — на деревьях, заборах, проводах и даже на памятнике старому поэту сидели десятки попугаев. Оказалось, что они скрылись из частной коллекции какого-то путешественника, который привез их из тропиков и не успел построить для них вольер. Птицы стремились вернуться домой — в джунгли, к тёплой влаге, к диким цветам и шуму тропического дождя.
Но город Ф. - не тропики. И путь домой был слишком далёк.
Горожане не оставили его в беде. Школьники построили маленькие домики из дощечек и ткани. Пекари приносили кусочки фруктов. В библиотеке начали читать лекции о тропических птицах. А кто-то предложил создать настоящий тропический уголок в городском парке, чтобы попугаям было уютно.
Маленький зоопарк в центре города вскоре стал не просто пристанищем — а настоящим домом для новых жителей. Попугаи адаптировались, начали различать местных жителей, подражать языку и приветствовать прохожих.
А дети часто приходили туда, садясь рядом с клетками, чтобы поделиться новостями. Ибо в городе Ф. теперь знали: каждый заслуживает дома. Даже если ты прилетел из далёкого края света.
О записной книжке, которая имела свою мечту…
В городе Ф., где вечера пахли корицей, а витрины книжных магазинов светились, как сказочные порталы, жила себе записная книжка. Маленькая, в мягкой кожаной обложке каштанового цвета, с тонкими страницами, на которых легко скользили чернила.
Её владелица — девушка в рыжем свитере — часто заходила в разные кафе. Всегда выбирала уютный уголок у окна, заказывала капучино и раскрывала записную книжку. Писала она мелко, красиво, иногда вдохновенно кусая ручку, иногда с легкой грустью во взгляде. В ее заметках открывались стихи, мысли, отрывки снов, диалоги, которых никогда не было, и письма, не имевшие адресата.
Записная книжка со временем стала распухшей — страницы немного шли волнами, от частого пролистывания и тепла пальцев. Она узнавала себя и начала мечтать.
Она мечтал стать Книжкой. Настоящей. Напечатанной в большой типографии. С обложкой, которую люди выбирают на полках, с закладками, с шорохом новых страниц. Мечтала, чтобы кто-то читал её по вечерам в постели, чтобы на неё оставляли отзывы и цитировали в Сети.
И с каждым словом, которое девушка вписывала, эта мечта становилась ближе. Она сама иногда шептала:
– Это уже, наверное, роман. Или хотя бы повесть?
Записная книжка дрожала от счастья.
Однажды хозяйка принесла её в типографию, уже в виде набранного электронного текста. Там пахло бумагой и краской, гудели машины, как большие великаны. Девушка положила её на стол:
— Здесь моя история. Я хочу отдать ее миру, пустить в свободное плаванье.
И вот, несколько недель (да, мы большие оптимисты) спустя, на полках книжного магазина в городе Ф. появилась новая книга — «Колодец, полный слов». А рядом на витрине стояла старенькая, знакомая записная книжка — открытая на первой странице, где чернильными буквами было написано: "Все начинается с одного слова."
О трамвае, которого никогда не было в городе Ф.
В городе Ф. никогда не было трамвая. Просто не сложилось. Хотя… Он мог бы быть. И все об этом время от времени вспоминали не словами, а мысленно. Когда автобус задерживался на светофоре, когда ноги уставали подниматься на крутые склоны, когда хотелось тишины и легкого позванивания от вагоновожатого.
Вот если бы в городе Ф. был трамвай…