— Мы с ней спали с мужчиной, несколько раз.
Он продолжает бинтовать, не поднимая взгляд.
— Ты слышишь меня? — кричит она ему. — Слышишь меня хотя бы сейчас?
— Все скоро заживет, — говорит он, заканчивая с перевязкой.
Глеб уходит в коридор и приносит конверт.
— А вот и мой подарок, — произносит он. — Послезавтра мы улетаем на Бали.
Они смотрят друг на друга и начинают громко смеяться.
***
— Наконец-то счастливый конец, — радостно произносит Адам, закрывая книгу. — Осталась последняя глава.
Глава 5
Сегодня Адам снова встречает в палате доктора и медсестру. Медсестра забирает капельницу, когда входит мальчик. Они смотрят на него, улыбаясь.
— Мы тебя уже заждались, — говорит главный врач. — То, что ты делаешь, можно назвать чудом.
— Он просыпался? — с надеждой смотрит мальчик.
— Пока нет. Но его мозг начал реагировать на внешнюю среду.
— Другими словами, — говорит медсестра, — его сон теперь не настолько глубокий, и, если так пойдет и дальше, у него есть все шансы проснуться.
— Так что постарайся, — делает серьезное лицо главный врач. — На тебя все надежды.
— Я здесь ни при чем, — отвечает Адам. Ему совершенно не нравится, что они разговаривают с ним, как с маленьким. — Я просто читаю ему его книги.
— Тогда не будем тебе мешать.
Врач и медсестра уходят. Мальчик открывает книгу.
***
Рассказ пятый
Матвей и Мира выходят из дома и направляются к машине. Он держит ее под руку. Костюм сидит на нем идеально, как и на ней темное коктейльное платье. Вместе они смотрятся как парочка на красной дорожке открытия церемонии Оскар.
Такси премиум-класса — черная ToyotaCamry. Водитель в костюме поочередно открывает им двери, и они проваливаются в мягкости кожаных сидений.
— Не волнуешься, что дети на целый вечер останутся без твоего присмотра? — спрашивает Матвей, поглаживая ее руку.
— С твоей мамой они в полной безопасности. Мне иногда кажется, что она способна в одиночку остановить даже ядерную бомбардировку.
— Когда вы уже поладите?
— Тогда, когда она наконец признает, что ты теперь мой.
Он хочет поцеловать ее в губы, но целует в щеку, чтобы не размазать помаду. Ему нравится алый цвет на ее губах и нравится ее новый парфюм.
— Ты думаешь, будет весело? — спрашивает Матвей.
— Тебе же всегда нравилось общаться с Глебом.
— С трезвым Глебом. А сегодня его день рождения, и это второй день в году, когда все его пороки обретают свободу.
— Вот видишь — скучно точно не будет.
Они подъезжают к ресторану. Сногсшибательная хостес даже не спрашивает, бронировали ли они стол.
— Пойдемте. Вас уже ждут, — говорит она, растягивая улыбку до самых мочек ушей.
Они следуют за стуком ее каблуков вверх по лестнице. Глеб набрасывается на Матвея, норовя раздавить в объятиях. Мира сдержанно целует Веру.
Стол накрыт на сумму, равную стоимости месячного рациона среднестатистического жителя города. Коллекционный виски, лобстеры, фуа-гра, трюфели.
«Глеб всегда был снобом, — думает Матвей. — А сегодня ему исполнилось сорок, и он наконец добрался до вожделенной ступени высшего общества».
— Ты должен это попробовать, — говорит Глеб, наливая виски в стаканы с узорчатыми гранями.
— А у тебя, похоже, появился вкус, — говорит Матвей, глядя на бутылку с оленем. Хотя островной виски всегда казался ему слишком резким.
Дамам наливают шампанское, и Матвей встает, чтобы произнести тост.
— Мой брат. Мы с тобой прошли не одно болото. Ты заменил мне того старого козла, который бросил нас в детстве. Вместе мы отмылись от грязи, и теперь от тебя пахнет совсем не как от простых смертных. Ты вскарабкался так высоко, что, боюсь, мне тебя уже не догнать. Я хочу выпить за то, что на этом пути ты не растерял своих принципов и не лишился любви к родным.
— До дна! — кричит Глеб.