назвала его мерзким, подлым гадом. На секунду муж замер, потом достал
из кармана нож и вонзил в грудь жене. Вытащил и вонзил снова. Затем
еще раз. Все это время прохожие только и делали, что снимали
происходящее на телефон. Никто, ни один человек, не попытался даже
остановить убийцу. Они или снимали на камеру, или убегали куда глаза
глядят.
- Почему? – спросил Ниджат. – Почему никто не помог? Почему
никто не остановил?
- Потому что люди стали бесчувственными. Они испортились. В них
не осталось ничего человеческого. Вы сами довели себя до столь
извращенного, нечеловеческого состояния. Людской род погряз в
эгоизме, погоне за наслаждениями и поисках путей для удовлетворения
своих жалких потребностей. Вы отдалились от природы и друг друга.
Почему ты ее убил?
- Она меня оскорбила.
- А разве ты не оскорблял ее все это время? Разве ты не унизил ее на
глазах сына? Что, по-твоему, будет думать этот ребенок? Кем он вырастит?
- Ничем хорошим, - Ниджат опустил голову вниз. Он не помнил
ничего из этого, но в душе мерзко, даже во рту стоял привкус горечи.
- Думаешь, стоит тебе платить за смерть жены и испорченное
будущее ребенка?
Ниджат не смог ничего ответить. Он молчал. Он ожидал, что голос
сейчас назовет его имя, тоном, требующим незамедлительного ответа. Он
смотрел на происходящее – прибежали охранники автовокзала, звучала
сирена – полиция или скорая, но это уже неважно: женщина мертва, ребенок травмирован, а сам Ниджат умрет в скором времени. Что-то
внутри заверило его, что, увы, подобные вещи будут и дальше
продолжаться.
- Это не единственная причина, по которой я выбрал именно тебя, Ниджат. Кстати, я называю тебя так только потому, что так тебя звали во
время последней реинкарнации. Итак, закрой глаза, и мы переместимся в
другое время, когда ты был совсем другим.
Ниджат снова подчинился, и голоса вокруг стали тише, затем
сменились другими, более громкими. Крики, плачь, мольба.
Мужчина огляделся. Он стоял посреди толпы – женщин, мужчин, детей, медленно направляющейся через ворота. По сторонам за людьми в
лохмотьях наблюдали офицеры.
- Я и фашистом успел побыть?
- Да, - голос улыбался. – И ты стоишь прямо рядом с собой.
Посмотри налево.
Ниджат обернулся. Рядом стоял высокий, светловолосый офицер со
свастикой на груди.
- Шевелитесь! Быстрее! – он толкал стариков и женщин, которые не
могли идти быстро, те же в ответ только и делали, что старались поскорее
покинуть поле зрения этого офицера. Мужчина в форме подошел к
женщине, пытавшейся как можно скорее тянуть за собой ребенка.
- Быстрее, быстрее, шевелись. Почему встала?
- Простите, но у моего сына нога вывихнута, - она плакала. – Он не
может идти быстрее.
Ничего не сказав, офицер выстрелил в ребенка из автомата, который
все это время держал в руках. Ниджат закрыл глаза и почувствовал боль в
груди – будто пуля попала ему в сердце.
- Нет больше сына, который замедляет движение. Уходи, пока не
пошла за мелким!
Женщина, еще не совсем осознав случившееся, пустилась бежать и
скрылась в толпе. Ниджат хотел пойти за ней, но споткнулся, упал. Встав, он понял, что находится в другом месте, в другое время, в другой толпе.
- Готов сыграть в игру «найди себя»?
Ниджат осмотрелся. Вокруг были явно средние века, толпа стояла
вокруг столба, с привязанной к ней женщиной.
- Сжигание ведьм? Я был ведьмой?
- Не то, чтобы ведьмой, - сказал голос. – Но ты себя нашел, поздравляю.
- Но ведь ведьм не существует! Ее казнят несправедливо!
- Согласен, ведьм нет. Но она была местной целительницей. Правда, редко кого исцеляла, в основном убивала ради ритуалов и
жертвоприношений. То есть, выдавала себя за ведьму. Смерть, по сути, не
сильное наказание за то, что она сделала.
- И что же она натворила?
- Отравила местный колодец, тем самым половина деревни умерла.
Оставшиеся в итоге догадались и нашли другие способы добывать воду.
- Что же еще я натворил?
- Много всего. Детоубийство, массовые убийства, изнасилования и
многое другое. История мира идет по твоему кровавому следу.
- По моему кровавому следу? Что же во мне такого особенного?
- Посмотри назад.
Ниджат повернулся и увидел двух парней, сидевших на берегу реки.
Он не заметил, когда сменилось время и место событий. Парни ловили
рыбу и разговаривали о чем-то. Спорили.
- Почему же мое жертвоприношение не приняли, а твое приняли? –
спросили тот, что был на вид старше. Парни были одеты в шкуры, как в
первобытные времена. Рядом с ними горел костер.