— Для надёжности, — пояснил Лаврухин, закрывая зарешёченную дверь. — Как отморозится, думаю, всё мне расскажет. Прижмём его начальничка со всей строгостью революционной законности. Как минимум административку за халатность влеплю по полной программе. Живому или мёртвому.
— Это уж точно, — поддел доктор. — У тебя и пистолетик есть…
Но полицейский не заметил издёвки, или просто решил прикинуться.
— Вы куда теперь? На вызова ещё?
— Да. Отвезём болезного и ещё в пару точек. Только Коленьку кофейком заправим, а то он что-то совсем уж побелел. Боюсь застудить, — ответил Харитонов, поглядывая на докуривающего у «буханки» Рыжкина.
— Ну, давайте! — оперуполномоченный протянул руку на прощание, а потом вдруг добавил. — Кстати, может, после смены в столовку нашу заедете? Отремонтировали недавно. Душевно там. Сегодня котлетки с пюрешкой дают. Заодно и погреетесь.
Доктор хотел было проигнорировать и рукопожатие, и приглашение. Оперуполномоченный явно старался наладить отношения, а Харитонову это не нравилось. Но тут вмешался оживившийся практикант.
— И мне можно?
— Конечно, — улыбнулся Лаврухин. — Все приходите.
Ведунов крепко пожал ему руку. Харитонов презрительно хмыкнул, опять посмотрел в сторону водителя.
— Николай, завязывай ты с куревом! Вредно же! Заводи мотор!
— А какая разница? — спросил Лаврухин. — Он же у вас уже мёртвый.
— Всё равно… — доктор задумался, а после решительно повторил. — Всё равно! Вредно, — засунул озябшие руки в карманы и молча пошёл к машине. За ним, добродушно кивнув на прощание, последовал Ведунов. Рыжкин поглядел на окурок, прищурился, словно решив что-то для себя, бросил его в снег и сел за руль.
Великая Ноябрьская Термодинамическая Революция свершилась. Снежным квантовым комом прокатилась по городам и весям. Электромагнитной вьюгой всё перепорошила. Перепутала всё. Повернула стрелы времени. Энтропийные процессы поломала. Поменяла местами всех. А может, наоборот? По местам поставила. Учёные до сих пор спорят.
Харитонов неторопливо поболтал ложкой сахар в чае. К вечеру погода за окном наладилась. Потянуло на мороз. Поганый туман рассеялся. Из-за облаков выглянуло тёплое заходящее солнце. В его лучах столовский чай в докторском стакане казался янтарно-красным. Кто-то наверху, видать, проснулся в хорошем настроении и решил заняться делами. Человек в железной башне. Есть ли ему дело до кого? Уж конечно. Без большого чувства такими делами не занимаются. Или большого бесчувствия.
Харитонов посмотрел в пустующее помещение столовой. Из всех столиков занят был только их да ещё парочка. В основном сотрудниками: в форме, но больше в штатском. Опера. И, возможно, эксперты. Так что компания «скоряка» практически не выделялась. Коля Рыжкин сидел с неестественно прямой спиной, отрешённо смотрел на закат и город за широкими квадратными окнами. Методично залив в себя шесть стаканов горячего чая, сейчас он, кажется, был совершенно счастлив. Ведунов склонился над своей тарелкой и с аппетитом уплетал котлету. В общем обстановка, как и рекламировал Лаврухин, и правда была приятной. Практически кафе. Даже девушка с выдачи ходила по залу, как официантка — собирала посуду со столов на поднос. Когда она решила заняться пустыми рыжкинскими стаканами, Ведунов отвлёкся от поедания котлет и без задней мысли притормозил за руку.
— Простите, а пирожки с капустой у вас есть? Можете принести?
— Сходи к витрине и посмотри. Оплатишь и возьмёшь. Тут тебе не ресторан! — вспылила девушка и резко выдернула руку.
— Холодная какая… — удивлённо пробормотал стажёр.
Но Харитонов успел что-то заметить и вдруг обернулся.
— Здравствуйте, Сашенька. Что же вы такая сердитая? Как ваше самочувствие?
Глаза работницы общественного питания округлились. Она с грохотом выронила поднос со стаканами из рук. Те мелодично зазвенели по полу, но странным образом не разбились.
— Харон… А ты что тут делаешь?
— Мы по приглашению, — доктор довольно кивнул на немного озадаченного Лаврухина.
— Нечего тебе тут делать и самочувствием моим интересоваться. Ясно? Хочешь знать, как оно? Вот, посмотри! Ещё вот! Видел?!
Девушка один за другим резко закатала рукава на своей водолазке, и все увидели, что по обеим её рукам от самого запястья до локтевого сгиба тянутся залепленные скотчем длинные разрезы.
— Э-ге-ге… — отреагировал Рыжкин.
— Снова не получилось? — пренебрежительно усмехнулся Харитонов.
— Пошёл ты! — шипнула девушка, быстро собрала стаканы с пола и скрылась от недоумевающих взглядов немногочисленных посетителей где-то на кухне.