Фрэд нагнулся и ещё раз взглянул в тёмную щель. Красные глазки были там. Они смотрели на Фрэда полные ненависти и лютой решимости броситься в атаку.
- Кто ты? – дрогнувшим голосом спросил Фрэд.
Тварь молчала и только смотрела на него.
Темно. Нужен фонарик, а фонарик остался наверху, в прихожей.
Но едва Фрэд поднялся по ступенькам и, прикрыв за собою дверь в подвал, там снизу, под полом раздался скрежет металла и грохот и в тот же миг в доме погас свет.
Чёрт, наверное, опрокинулся стеллаж и зацепил электроузел.
В темноте Фрэд нащупал шкафчик, а в нём фонарик. И вот Фрэд снова открыл дверь в подвал, в вязкую, мазутную черноту. И было тихо. Маленький лучик фонарика запрыгал по ступенькам вниз, лизнул по беспорядку на полу, нащупал стеллаж. Стеллаж стоял, где и был, он и не думал падать. А вот ячейка электроузла была зверски выдрана из стены. На её месте на бетонной глади зияла квадратная дыра, из которой сиротливо торчали разноцветные провода, жалкие, измученные, словно руки матерей, тянущиеся к отобранным у них детей.
«Что тут, чёрт побери, произошло? - подумал Фрэд. – Короткое замыкание? Взорвался предохранитель, или что там ещё? И обязательно сейчас, в этот момент, когда ему взрываться совершенно не кстати!»
Фрэд почуял тревогу. Интуиция трепетно шептала ему, что не стоит сейчас спускаться в подвал, что лучше отложить всё до утра, что вообще лучше бежать из дома. Но Фрэд не ребёнок, он не станет кричать и бежать от какой-то грёбаной крысы. Он умудренный годами и опытом старик, и имеет на всё рациональный взгляд. И Фрэд никогда не считал себя трусом. Да, трусом Фрэд не был. Он спустился по лестнице в кромешную черноту. Только маленький конус света от фонарика обещал тепло и мнимую безопасность в этой зловещей смоле, где кроме Фрэда таилось ещё одно существо.
Фрэд склонился перед злосчастным стеллажом, посветил фонариком в щель. Там что-то лежало, что-то небольшое, но Фрэд догадался – что. Он вытянул предмет и посмотрел. Перчатка. Три средних пальца были изодраны, словно их яростно теребили и рвали бешенные собаки. Однако той твари под стеллажом больше не было. Она как-то выжила нападение Фрэда, умудрилась избежать уколов лопаты. Как? Как такое возможно? Фред поднялся и посветил по сторонам. Лишь тут он заметил, что груда вывороченных коробок и разбросанных вещей в середине подвала как-то странно возвышается, словно набухающий вулкан. И Фрэду показалось, что эта куча шевелится, дышит; точнее, дышит то, что заползло в эту кучу и куча приподымается и опускается в такт расширению и сужению грудной клетки.
Однако крыса прибавила в размерах, подумал Фрэд.
Подобрав с пола лопату, Фрэд как можно тише подкрался к мерно дышащей куче барахла. В свете луча фонарика он сумел разглядеть в щели между вещами часть тела этого существа: короткая лоснящаяся шёрстка, в точности, какая она бывает у крыс. Фрэд зажал фонарик своими вставными зубами, чтобы не терять цель из конуса света, чтобы ухватить черенок лопаты обеими руками, чтобы бить со всего маху, вкладывая больше силы в удар, чтобы убивать наверняка. Он размахнулся, насколько это ему позволял низкий потолок и ударил.
Лопата смачно прорезала кожу, вошла в мякоть, Фрэд это видел. Он возликовал, и в тот же миг жуткий рёв разорвал тишину подвала. Куча вещей и мусора пришла в движение, начала приподыматься. Рваные картонные коробки стали скатываться с неё, оползали к подножию старые ботинки, соскользнула поношенная куртка, а в самом центре, распарывая груду вещей начал, как огромный чёрный парус вздыбливался страшный горб с топорщащимися позвонками. На тонкой крысиной коже проступали рёбра и пульсировали вены. Чудовище росло на глазах.
Фрэд, растерянный от ужаса, оглушённый воем и зачарованный видом разбухающей громады монстра, таки сумел найти в себе духу отступить на шаг, потом ещё на шаг. И когда из груды вещей потянулась длинная когтистая лапа, Фрэд наконец вышел из оцепенения, запустил в монстра бесполезной лопатой и бросился наверх, из подвала, на улицу, в ночь. Проскакивая входную дверь, Фрэд даже не удивился, когда снова ощутил острую боль укуса на последнем непострадавшем мизинце.