Павел пытался разговорить старика, но тот пристально смотрел на него и жутковато улыбался. Парень сдался, закрывая за собой дверь. Слова старика были сплошной бессмыслицей. Что с ними делать?
Ответ нашёлся на следующий день, когда он краем уха услышал на работе, что Алина ждёт, когда Павел решиться пригласить её на свидание. Было трудно поверить в слова коллег, но Павел набрался храбрости и пошёл искать Алину. Он обнаружил девушку в её кабинете. Она сидела за столом, перебирая бумаги.
- Паша! Ты что-то хотел? – с надеждой спросила девушка. Павел долго не решался сказать те слова, что произнёс старик, но всё-таки сделал это:
- Когда ночное небо наденет луну, как медальон – я буду ждать тебя в парке…
Павел ждал любой реакции, но не такой:
- О! Так ты тоже увлекаешься этой игрой? Какой ты милый… - девушка улыбнулась, и согласилась прийти. Это был первый раз, когда она сказала ему «да». И тогда Пашу осенило – слова были из любовной записки в игре, в которую он играл ещё в детстве. Какое совпадение, что именно эти слова растопили лёд между ними. Или это было далеко не совпадение…
Глава 13: Барашек
Когда я был маленьким, мне довелось столкнуться с таким страшным явлением, как смерть. Каждое лето я приезжал к своей тётке Людмиле в деревню, которая разводила баранов. Она продавала их шерсть и мясо в городе по соседству с деревней. Хозяйство моей тёти тесно граничило рядом с её домом, и получалось так, что и бойня находилась неподалёку.
Хоть дядя с тётей использовали современные инструменты для забоя животных, убивать их «по-тихому» получалось далеко не всегда, не говоря о других инцидентах. На своей памяти я повидал всякое: и убегающих в агонии недобитых ягнят, литры крови, разделанные туши, а самое главное - звуки, с которыми умирали бараны. Из-за этого я быстро свыкся с тезисом, что мясо на дереве не растёт. Потому я физически не мог привязаться к какому-нибудь из животных, даже собаке. В моём детском мозге рисовалась картина, что их всех скоро убьют, а значит не следует ни к кому привязываться. Глупо, но так уж я сформировался в детстве. Но был один случай, который сильно изменил меня, о котором я помню до сих пор, и хочу поделиться с вами.
Одним летом, когда я был уже постарше, снова приехал к тётке на каникулы. Всё было как обычно: гулял весь день, купался в речке, бегал с соседскими ребятами на футбольном поле, помогал родным на огороде. Всё шло своим чередом, пока я не приметил в загоне странного барана. Нет, он не выглядел особенным, не творил нечто ненормальное, ничего такого. Он просто стоял себе на траве, жевал травку. Его отличия от других животных были в глазах. Для тех, кто не осведомлён: глаза овец и баранов имеют специфическое строение зрачка – толстую прямоугольную горизонтальную линию. Глаза этих животных находятся в раскосом состоянии, словно они стоят между двух кучек сена, и не знают, какой стог съесть первым. Вид у них получался, мягко говоря, не обременённый интеллектом.
С этим же бараном дело обстояло по-другому – я чётко видел в его глазах разум. Он наблюдал за мной, за людьми на ферме, за своими собратьями, будто бы анализируя обстановку. Он первый бежал на кормёжку, когда звали хозяева, не дожидаясь всего стада. Барашек никогда не убегал за ограду, хотя мог это сделать много раз. Обходил стороной сторожевую собаку, соблюдая радиус её поводка. В тот момент, когда он смотрел на меня, мне показалось, он просит помощи. Да, мне было всего двенадцать лет, и бурное воображение тоже было. Я всё это прекрасно знаю, что многих людей обвиняют в том, что они замечают за своими питомцами то, чего нет на самом деле. Только я был уверен в том, что видел тогда.
С того момента я начал проявлять интерес к странному барашку. Следил за его действиями, кормил, поил, пытался гладить и всячески показать ему, что я не враг. Барашек долго не хотел мне доверять. На его доверие ушла неделя, когда он впервые позволил себя погладить. Я привязался к нему за это время как к домашнему питомцу.
Я сразу же сказал об этом тётке, чтобы она не отправляла его на бойню. Объяснять свои умозаключения насчёт животного я не стал. Простая деревенская жительница меня бы просто не поняла. Я сослался на то, что у меня никогда не было своего животного (что было чистой правдой). Она махнула рукой на мою прихоть и сказала, что могу делать с ним всё, что захочу. С того дня я переселил этого барашка поближе к дому, даже сделал с дядей ему конуру, постелил сена. Животное было не против переезда и слегка успокоилось. Во взгляде барана больше не читалась просьба о помощи. Я чувствовал себя героем-спасителем в тот момент.