Завтраки на Старой Мызе мне нравятся больше, чем в Молодом Месяце. Здесь у нас жареные хлебцы, бекон и повидло. Вкуснее, чем овсянка.
И воскресные дни здесь веселее, чем в Молодом Месяце, но мы проводим их не совсем безгрешно. Приятно для разнообразия. Бабушка Нэнси не может ходить в церковь или вязать кружева, так что они с Кэролайн весь день играют в карты, но она говорит, что я не должна этого никогда делать… что она просто дурной пример. Я люблю разглядывать большую Библию в гостиной бабушки Нэнси, потому что в ней так много интересных вещей: лоскутки платьев и пряди волос, и стихи, и старые фотографии, и записи о смертях и свадьбах. Я нашла там запись о моем собственном рождении, и она вызвала у меня странное чувство.
После обеда к нам пришли несколько Пристов повидать бабушку Нэнси и остались к ужину. Лесли Прист всегда заходит к бабушке Нэнси. Он ее любимый племянник — так Джим говорит. Я думаю, это потому что он всегда делает ей конплименты. Но я видела один раз, как он, когда делал ей конплимент, украдкой подмигнул Айзеку Присту. Мне он не нравится. Он обращается со мной так, будто я совсем ребенок. Бабушка Нэнси говорит им всем ужасные вещи, но они только смеются. Когда они уходят, бабушка Нэнси высмеивает их в разговорах с Кэролайн. Кэролайн это не нравится, так как они ее родственники, и поэтому они с бабушкой Нэнси всегда ссорятся в воскресенье вечером и не разговаривают до утра понедельника.
Мне разрешается читать любые книжки из шкафа бабушки Нэнси, кроме тех, что стоят на верхней полке. Я спросила, почему мне нельзя брать книжки оттуда. Бабушка Нэнси сказала, что это французские романы, но я на минутку заглянула в одну из них, и она оказалась на английском. Странно, неужели бабушка Нэнси лжет?
Больше всего мне нравится гулять по берегу залива. Кое-где берег очень крутой, и вдоль него много таких прелестных, лесистых, неожиданных мест. Я брожу там и сочиняю стихи. Мне очень не хватает Илзи, Тедди и Перри и Задиры Сэл. Сегодня я получила письмо от Илзи. Она написала мне, что они не смогут продвинуться дальше с постановкой «Сна в летнюю ночь», пока я не вернусь. Приятно чувствовать себя такой незаменимой.
Бабушка Нэнси не любит тетю Элизабет. Она однажды назвала ее «тираншей», а потом сказала: «Джимми Марри был очень умным мальчуганом, но Элизабет в припадке гнева погубила его рассудок… и это сошло ей с рук. Если бы она убила его тело, ее объявили бы убийцей. Но погубить рассудок, по моему мнению, куда хуже». Мне самой иногда не нравится тетя Элизабет, но я почувствовала, дорогой папа, что должна постоять за мою семью, и сказала: «Я не желаю выслушивать такие речи о моей тете Элизабет». И я бросила на бабушку Нэнси только один взгляд, а она сказала: «Ну, дерзкая девчонка, мой брат Арчибальд не умрет, покуда ты жива. Если ты не желаешь выслушивать такие речи, не крутись поблизости, когда мы с Кэролайн разговариваем. Как я замечаю, большую часть того, что мы говорим, ты охотно выслушиваешь».
Она сказала это язвительно, дорогой папа, но я все равно чувствую, что ей нравлюсь, хотя, возможно, это скоро кончится. Джим Прист говорит, что она переменчива и что ей никто никогда не нравился очень долго — даже ее муж. Но она, после того как бывает язвительна со мной, всегда велит Кэролайн дать мне кусок пирога, так что я ничего не имею против ее язвительности. Она даже позволяет мне пить настоящий чай. Мне он нравится. В Молодом Месяце тетя Элизабет дает мне только подслащенное молоко, разведенное водой, с чуточкой заварки, потому что это полезнее для моего здоровья. Но, по словам бабушки Нэнси, лучший способ оставаться здоровым — это есть все, что хочется, и никогда не думать о своем желудке. Но, с другой стороны, ей никогда не грозило заболеть чахоткой. Она говорит, что мне нечего бояться смерти от чахотки, так как во мне слишком много задора. Это утешительная мысль. Бабушка Нэнси не нравится мне только тогда, когда начинает разбирать по частям мою внешность и рассуждать о том, как эти части будут действовать на мужчин. Я от этого чувствую себя очень глупо.