Потом мы узнали, что так нас проверяли. На “слабо” и смотрели, кто чего стоит.
Пришли на место. Лагерь разбили в хвойном лесу, на поляне вблизи ручья. Вода прозрачная, вкусная! Никогда такой не пил! Кристально чистая. Обустроили лагерь. Там, как оказалось, всегда останавливался теперь уже наш отряд. Подготовили и оборудовали место под костровище. Соорудить пару рогаток под приготовление пищи и подготовить жердь покрепче для котелка для нас проблемой не было.
Поставили палатки. Старые, еще советские. Тяжелые такие. Из брезента. Нарубили лапника. В общем, наладили быт.
После обеда пробный выход. По полям, на сожженную деревню. Нам рассказали, что по архивным данным, в боях за эту деревню здесь погибло несколько батальонов советских солдат. Есть информация, что трупы немцы стащили в подвал одного из домов и закопали. Вот этот то подвал мы и ищем уже несколько лет. Пока особых успехов нет. Нашли обрывки советской формы, разбитое оружие, предметы деревенского быта. Останков пока нет.
Две недели пролетели одним днем. Были исхоженные нами леса и болота. Разбитые в кровь ноги и порванные ботинки. Были потерянные вещи и поломаные ножи. И каждый проявил себя.
Для нас с товарищем главным стало место для самостоятельных поездок в дальнейшем. Ребята из отряда стали уходить и отделяться. Для кого-то все это было детской забавой, кого-то затянули учеба и работа. Мы проездили в эту деревню еще без малого пять лет…
В мае 2002 года, незадолго до моего призыва в армию, мы приехали на наше место вдвоем с товарищем. Ехали мы на пару дней и даже не стали брать с собой палатку. Нарубили лапника, закрепили пару слег. Протянули тент между слоями лапника, сложили стенку из бревен и присыпали ее землей и листвой. Получился очень даже неплохой шалаш. На пару дней нам его без проблем хватило, даже не смотря на мелкий дождь.
В первый же день мы нашли лосиные рога. Здоровые, больше полутора метров в разлете. Потом мы бродили по ручью и по заброшенным окопам. Попробовали копать блиндажи, но в них еще стояла вода и результата мы не получили.
Спиртное в поход с собою брали, но никогда не злоупотребляли. И третий тост был традиционным – за тех, кто не с нами! За тех, благодаря кому мы сейчас здесь!
Тем вечером мы пришли из леса, приготовили еду. Кашу с тушенкой. Много чая с травами и печеньем. Перед сном достали бутылочку. Не спеша выпили. Потом по второй. Все под разговор. За кружкой чая. Поговорили о боях. О том, что нашли в архиве. Сколько здесь полегло бойцов. О том, как раньше здесь люди жили и что творится сейчас. Как – то со стороны все по -другому смотрится, легко и просто. А вот когда сам этого коснешься, сам увидишь…
Вот и мы как – то душевно так… Посидели, поговорили. За наших родителей. За дедов. И за их отцов и их дедов. Про Войну. Про все. Про тяжести и страдания. Про лишения и невзгоды. И про их Героизм. За Родину.
Поговорили. Налил по третьей. Каждый подумал о своем. Выпили. И капельку отдали костру. За его тепло.
После этого нас кто-то позвал. За елку за огнем на другой стороне лагеря. Звал мужчина. По голосу лет сорока пяти. Уставший. Звал едва слышным шепотом. Но обознаться, ослышаться мы не могли. И не пьяные мы были и за день не так устали.
Встали, пошли на голос. За елкой будто говорили. Двое. Вспыхнул огонек сигареты.
Мы окликнули курившего. В ответ – тишина. Подошли ближе. Ошибиться мы не могли. Вот только что на этом месте кто-то был. Говорил и курил. Но никого нет. Но нас же звали!
Мы пометили место и вернулись в лагерь. Ночь прошла без снов. Ни птицы, ни звери нас не беспокоили.
Утром мы подогрели вечерний чай, наскоро перекусили остатками каши. Вспомнили ночные события. Пошли на то место.
У елки каска. Наша, советская. Черенок саперной лопатки.
Принесли из лагеря щуп и лопаты. Сняли дерн. Остатки кожаного патронташа от винтовки Мосина. Подошва сапога…
В тот день в пятидесяти метрах от лагеря мы подняли первых двоих бойцов Красной Армии.
Хотите верьте, хотите нет.