- Вы видели бургомистра? - Перед сборщиком возник потерянного вида человек, все это время ходивший взад-вперед по храму.
Йозеф схватил несчастного за грудки и с силой впечатал в стену:
- Мерзавец, ты видишь, что происходит? - Он тряс и тряс человека, а его голова раз за разом билась о белоснежную лепнину. Пока по ней не потек тонкий красный ручеек.
Женщина, что стояла в оцепенении рядом резко оттолкнула сборщика. Его глаза были полны ужаса. Он отпрянул от своей жертвы и с испугом посмотрел на свои руки. А женщина только и успела подхватить падающее тело.
Он лежал на полу, а сверху на него смотрели херувимы. Они прятались в пушистых облаках на фоне бесконечного синего неба и смеялись оттуда над смертными. Такие далекие, словно он смотрел на них из самого ада.
- Бургомистр… Нужно найти бургомистра. - Спекшиеся губы не слушались.
- Лежи. - Женщина приподняла его голову. - Лежи. Все будет хорошо. Изверг! Ты мог его убить.
- Простите меня. - Мужчина упал на колени и закрыл лицо руками.
Женщина глубоко вздохнула и отвернулась к раненому.
- Вы знаете его?
- Видел пару раз. - Голос мытаря звучал с надрывом. - Это писарь бургомистра.
Он продолжал бормотать что-то неразборчивое и с каждой минутой все слабел.
- Возьмите себя в руки и принесите ему воды.
- Да. Конечно. - Йозеф встал с колен и растерянно огляделся.
- Вода есть в купели. - Писарь тем временем попытался встать и застонал от боли. - Потерпи, миленький. Скорее!
- Вы не понимаете... Нужно… Нужно найти бургомистра. У него ключ.
- Какой ключ?
- Они ищут ключ. Если снимут печать - мы все погибли. Все обратятся в его рабов.
- Что ты такое говоришь? - Женщина склонилась над ним, глядя прямо в глаза. Он угасал. - Что еще за печать? Бедный, ты совсем плох.
- Я не важен. Все не важно. Найдите бургомистра. Спрячьте ключ.
- Мальчик! - Она окликнула паренька, что сидел рядом с кузнецом. - Поди сюда.
Яков отложил ножку лавки, из которой строгал последние полчаса кол и приблизился.
- Как тебя зовут, мальчик?
- Яков я.
- А я Марыля. Яков, сынок, пройдись по церкви - поспрашивай: не видел ли кто здешнего бургомистра? - Она наклонилась к раненому. - Как он выглядит?
- Лилового сукна рубаха, желтые сапоги из телячьей кожи. Выше меня на голову, сухой, как щепка. Руки в шрамах от ожогов. А на лице рубцы. И… на шее кулон. Серебряный молоточек. - Ага, понял.
Мытарь, вернувшись с водой, прятал взгляд и был робок, словно дитя. Что-то человеческое пробилось в нем сквозь коросту безразличия, которой обросло его сердце за многие годы.
- Я слышал за дверью скрежет. Там кто-то есть. Через двери нам уже не выйти. Если бы только отсюда был другой выход.
- В часовнях бывают лазы через нижние этажи. - Помогая писарю утолить жажду, тихо проговорила Марыля. Её тёмные, уже подернутые сединой волосы, давно растрепались и свисали длинными прядями на глаза. - Сходил бы ты, господин сборщик подати, и проверил. Все польза.
Йозеф молча кивнул и направился в дальний от алтаря угол, где под пол уходили резные перила.
Внизу было темно и душно. Редкие лучи, пробивающиеся сквозь щели в полу, тонули в облаках вздымающейся при каждом шаге пыли. Мытарь молча пробирался сквозь нагромождения ветхого хлама. Коридор, по которому он шел внезапно закончился крутыми ступенями, уходящими куда-то еще ниже в темноту. Проход украшали резные фигуры ангелов с воздетыми мечами. Йозеф вздохнул и на негнущихся ногах стал ступать вниз.
Яков ходил от человека к человеку и спрашивал про бургомистра. Почти все, кто оказался тем страшным вечером в церкви были приезжие и мало кто представлял как он выглядел. Тогда, отчаявшись найти его - он сел за алтарем и опустил в ладони лицо. Он не плакал и не прятался от своих страхов. Ему просто хотелось проснуться. Чтобы все это оказалось сном и он снова вышел на двор и обрадовался новому дню. Собрался с отцом в поле или на всю ночь отправился с Бартошем и Войшиком на речку рыбачить у костра. Как же он не ценил, то что имел. Он не понял как его уши заложило, а статуя святого, возвышавшаяся над алтарем, позади него, качнулась и медленно, как во сне поплыла на паренька. Он только успел подумать: какая смешная у святого стрижка. Как пол от удара каменного изваяния проломился и мальчишка рухнул во тьму вместе со святым. Во рту и в глазах была пыль и каменная крошка. Из его ушей текла кровь. Он стал карабкаться наверх по скульптуре с отколовшейся головой, но его вдруг схватили за шиворот. Яков попытался вырваться и закричать, но рот ему зажала крепкая рука.