- К оружию! - Прокричал Ван-Гес и начался бой.
Силы были неравны изначально. Что могут противопоставить трем дюжинам безжалостных головорезов двадцать человек, половина из которых и меч-то впервые взяла? Лучники на крыше скосили первую волну гоблинов. Старого камердинера зацепили абордажной кошкой и сорвали с крыши. Упав на землю, он успел перегрызть глотку зазевавшемуся нелюдю, прежде чем его изрубили топорами. Норвилл, видя, что им долго не выстоять, опрокинул котел с маслом и велев поварятам лезть в окно погреба, бросил в масло факел. Огонь охватил двор трактира. Нелюди попятились, а оставшиеся в живых защитники стянулись к дверям гостиницы. Хозяин стоял с молотом наперевес, пока раненые укрывались внутри. Он даже не почувствовал, как ему в незащищённый доспехом бок вонзилась стрела с черным оперением. Ван-Гес упал на колено и краем глаза успел заметить замахнувшего гоблина, как тот внезапно развалился на две части. За его спиной стоял Ксави, перехватывая поудобнее свою алебарду. Ещё двое пробежали сквозь пламя бушевавшего пожара. И лишились одной головы и головы с четвертью торса. Старик смотрел на происходящее со смесью восхищения и отвращения. Но тем временем новая волна тварей вбежала во двор. Ксави подхватил хозяина и помог запереть двери изнутри.
Все, кто спасся, спустились под землю.
Вадьяр вытирал меч пучком соломы, стоя у обрушившегося туннеля. Вокруг лежали тела не меньше чем двух дюжин нелюдей разной масти.
- Как он?
Ксави покачал головой в капюшоне.
- Черная кровь, дружище. Стрела попала в печень. - Пробормотал Ван-Гес. - Знаю, что моя песенка спета. Тут уж “к гадалке не ходи”.
- Еще поборемся, старый дурень. Только впредь подбирай доспехи по размеру. Чай не шестнадцать лет. Пузо отъел будь здоров.
- Послушай, Вадьяр, здесь есть лазейка. Вон за тем шкафом с вином. Не думал, что пригодится. - Хозяин гостиницы закашлял и достал связку ключей. - Возьми. Вы ещё успеете уйти.
- И что же ты молчал? Сейчас сколотим носилки.
- Нет. Без меня. Это мой дом. Я остаюсь. К тому же кто-то должен скрыть все ваши следы.
- Не мели чушь! Ты переживал и раны посерьезнее.
Наверху послышались удары.
- Поторопитесь. Дверь долго не выдержит.
Двое мужчин с запекшейся кровью на лицах отодвигали шкаф. За ним и впрямь зияла темнота тайного прохода.
Кто-то зажёг факел и, спасшиеся тонкой цепочкой пошли за его светом вглубь.
- Подай мне мой молот, друг. И помоги подняться.
Ксави вынул из-за пояса два пузырька. Вадьяр поднес их к лицу своего старого друга:
- С этим протянешь ещё пару часов, не чувствуя ни боли, ни усталости. Второй…
- Второй не понадобится. Я не настолько боюсь.
Старик унял дрожь и протянул руку:
- Прощай, Вадьяр.
Его старый друг смотрел с оторопью. В той паузе, что повисла посреди хаоса и смерти, царивших вокруг было так много несказанного. Он пожал протянутую ему руку:
- Прощай, друг. Будет воля богов - попируем за одним столом.
Когда свет факела скрылся во тьме - Ван-Гес занёс свой молот и, вложив в удар оставшиеся силы, выбил балку, поддерживающую арку над тайным проходом. Камни с грохотом повалились с потолка и, как только пыль улеглась, уже ничто не указывало, что некогда сюда уходила спасительная тропа.
Они уже несколько часов продирались сквозь тёмные коридоры, заросшие паутиной и пылью поверх старых грубо стесанных камней кладки. Трудно было сказать точно: сколько прошло времени. Под землей время тянулось иначе. Тоннели петляли и часто заканчивались тупиками и какими-то бесчисленными кладовыми и просто свалками мусора.
- Тот, кто построил этот лабиринт планировал прожить здесь долго. - Пробормотал себе под нос Антоний.
- Живи ты здесь столько же, сколько тот, кто это построил - ты бы и сам озаботился о плане отхода.
Вдруг позади раздался гул. Он нарастал и приближался к беглецам. И наконец до них донесся ужасающий грохот. Будто-то обрушилось что-то огромное.
Вадьяр остановился и опустил голову.
- Прощай, друг.
Прошло еще немало времени, и наконец, впереди, где шел Ксави, раздался глухой стук. Они уперлись в массивную дубовую дверь, обитую стальными пластинами. Вадьяр снял с пояса связку ключей и бросил своему помощнику. Старые петли проскрипели и в тоннель ворвался морозный ночной воздух. Небо было ясным, и, словно фантастическими созданиями на дне океана - усеяно огнями первой зимней ночи.
В центре круглого двора гостиницы восседал в паланкине огромный дроебор в грубо сшитой меховой шапке. Похоже он был главным среди этого сброда.