— Он будет жить вечно.
— Тогда он должен быть вообще не живым — ведь все живое, даже если долговечно, не вечно.
— Ты не понимаешь, Шлак… Он всегда будет стоять на грани жизни и смерти, порядка и хаоса… И он никогда не переступит этой грани… И эта грань доведет его до безвременной бесконечности, и он — дойдет до вечности… Он будет — совершенен…
— Из такого человека не выйдет совершенства. Он будет кем-то средним, стоящим на середине всего остального.
— Как раз из такого и выйдет, Шлак… И он не будет средним, стоящим на середине… Он будет стоять один, в центре всего… Он не будет среди всего — он будет всем…
— Какое-то несовершенное совершенство у тебя из головы рвется, Грабен.
— В этом все и дело, Шлак… Не идеально все, что мы считаем идеальным… Это идеально только для нас, не для всего… Наши идеалы не целые — они разрознены, разделены нами на части… Мы исключаем из них части, составляющие их совершенство…
— Грабен, а что, если так и должно быть? То есть, что, если не должно быть такого совершенства? Такого несовершенного совершенства?
— Должно быть все, что будет.
— Так мыслили ученые, погубившие нашу планету.
— Так мыслили и ученые, поднявшие ее из руин.
— И сызнова погребающие ее в руинах. Не перепутай свой взлет с падением.
— Главное — это полет.
— Да, для тех, кто наверху, нет закона. Но его нет и для тех, кто внизу.
Я отключил ментальную линию, не слушая Шлака… Из-под моих рук летят коды жизни, с готовностью перехватываемые Хэвартом, сияющим гордостью с каждым подъемом моей мысли, и переходящие к Лею, темнеющему лицом с каждым взлетом моей руки… Я дам ему могущество — этому офицеру S9, предназначенному армии Хантэрхайма… И я дам ему имя Фридрих… Фридрих Айнер — мой первый настоящий человек…
Запись № 9
Лей вздрогнул, смотря на коды готового генома… А Хэварт с нескрываемой надменностью развернул перед ним карту законченной высшей памяти…
— Вы только посмотрите, Лей… Он сложнее прежних… Наш разум прежде не являл миру такого непростого человека… Теперь у нас появился повод для оправданной гордости…
— Непростой, Хэварт? Он определенно преступник…
— Нет, Лей, он не станет преступником…
— Потому, что он станет и преступником, и порядочным офицером одновременно… Но это невозможно — в действительности… Он будет просто нестабилен…
Я повернулся к Лею, отрываясь от последних поправок…
— Он будет стабилен — на грани. Он ступит на нее сразу после подключения и не сойдет с нее.
— Полковник, мне остается только взывать к вашей ответственности…
— Я отвечаю за него головой. Этого вам достаточно, Лей? Или вы предоставите Стагу отчет подробнее моего?
— Нет, полковник, я не сделаю этого. Но я считаю своим долгом предупредить вас, полковник, и вас, капитан Хэварт, что я не возьму ответственности за этого человека.
— Вы должны подписать документы, Лей.
— Нет, полковник. Я не поставлю подпись.
Лей еще ждет, что я передумаю, смотря мне в глаза… А Хэварт, равнодушно поднявший бровь, уже ставит подпись… Я отвернулся от Лея, всматриваясь в развернутые экраны…
— Мы справимся и без вас, Лей. Вы свободны. Идите.
Лей положил руку на плечо, развернулся и вышел… Как только дверь закрылась за ним, я услышал знакомый смех, склонившегося над моим плечом Радеева…
— Мне, видимо, не суждено увидеть весь процесс! Этот ваш Стаг — генерал с замашками главкома! На меня и ваш главком так не замахивался!
— Наш главком, Радеев? Вы здесь, и правда, с позволения нашего главкома?
— Не разочаровывайте меня… Не мог же я пренебречь его позволением… Даже нам для получения пропуска к вам нужен его прямой приказ… Да и без его поддержки мне было бы не вырваться от вашего заносчивого генерала… Но это не важно. Сейчас важен только этот человек — только эти коды, которые скоро станут человеком…
— Вы правы, Радеев. Скоро разум этого человека обретет знания — высшую память, коды которой мы передадим заводской технике прямо сейчас.
— Такой ответственный момент — я рад, что застал его… Но я все равно огорчен, что пропустил начало… хотя бы к концу я не опоздал… Я стану свидетелем действительно выдающегося события…
— Мы каждый день пишем коды сотен человек, каждый день подключаем к жизни сотни людей…
— Прошедших контроль…
— Конечно, тщательно проверенных на каждом уровне контроля людей.
— А этот человек? Ему не оказано некоторого снисхождения?