— Кончайте морочить всем головы этими туманностями!
— Нет, я и не мечтаю навести морок на такие умудренные головы, как ваши, — вы это и без меня можете… А я так — присматриваю только, чтобы туманности эти в мудрых мыслях далеко не расползались… Я же знаю, как вам одним трудно ограничить безграничный разум, как трудно удержаться от вседозволенности, когда никто не держит…
— Вы проводите показательную чистку?! Пришли забрать моего сотрудника для украшения вашего отчета?! Тогда забирайте эту страшную «зверушку» на память и уходите прочь!
— И больше я от вас ничего не добьюсь?
— Добьетесь выяснений с вашим руководством! Теперь вашим генералам туманными ссылками на секретность не отделаться!
— А как же наша договоренность с вашим руководством?..
— Идя к своей цели через мою голову, беспокойтесь о своей голове — о ее сохранности, а не о договоренности!
— Похоже, вы правы… Не посвятить вас в курс дел — с нашей стороны это было скверной необходимостью… Но теперь все в порядке — теперь я могу открыто признаться вам, что пришел забрать вашего подчиненного, потому, что теперь я могу открыто забрать его у вас…
— На каком основании?!
— На таком, что он у вас опасный преступник…
— Посмотрим еще, кто преступник! Посмотрим еще, кто опасный!
— Я не преступник, поэтому в мою сторону и смотреть никто не станет… А вы… Я знаю, что вы так же опасны, как ваш подчиненный, но и вы — не преступник, так что и смотреть нам на вас не придется… не на что смотреть, так сказать…
— Я вам сотрудника моего управления не отдам.
— Тогда мне придется его взять…
— Только через мой труп, забитый до смерти — доказательствами!
— А доказательства у меня прямо в руках…
Радеев протянул Стагу скрипнувшего от волнения Шлака…
— И не помышляйте достать данные, свидетельствующие против моего сотрудника, из памяти, прописанной моим сотрудником!
— А я возьму данные не у него, а у объекта, на котором он находился, исполняя задание вашего сотрудника… Вы же знаете — и у стен есть глаза и уши…
— У стен, имеющих глаза и уши — есть и зубы, Радеев! Не вмешивайтесь в наши дела!
— Да вот я уже вмешался… Заварили вы здесь кашу, и я сразу в нее вмешался… Теперь расхлебывайте все до конца — вместе со мной… А я не масло, которым кашу не испортить — я ложка дегтя в бочке меда, так скажем…
Запись № 15
Теперь Радеев мой с головой. Теперь он уверен, что подкопался под меня, что скоро я провалюсь в его подкоп — в его подземелье… А главное — он и понятия не имеет, что уверенность именно этого рода мне от него и нужна изначально. Он отвлечется от моих дел, позволив мне завершить начатое без его надзора, — без его помех, еще и — с его помощью. Он поможет мне отвлечь Стага, как Стаг поможет отвлечь его. Радеев показался генералу во всей красе, неприкрытой никакими правилами приличия, и Стаг ему этого не простит. Генерал ему еще и старое припомнит — да так, что они оба позабудут про то, что никто на меня никакого компромата ниоткуда и никогда не получит, что компромата на меня — просто нет. Подумаешь, заловили несмышленого «щенка»… Шлак мой «щенок», но и его память — моя…
Радеев ждет, что память Шлака откроет ему мои распоряжения или что я перепишу память Шлака, что он узнает про это и использует это против меня… Но мне не придется делать этого — это предусмотрено программой, не сохраняющей в жесткой памяти моего подручного моих распоряжений, переданных определенным кодом. Мои приказы стираются через считанные часы, разрушая и отзывающуюся на них память, уничтожая все следы установки и выполнения задачи. А спутанные испугом мысли потерянного «щенка», ссылки на показания дежурного офицера и техники наблюдения ничего не разъяснят, а лишь — запутают все… Зная о нетерпимости Стага к контролю службы безопасности, я спокоен. Наши объекты настроены на наблюдение им — Стагом — без учета требований DIS о строгом соблюдении верхних ступеней контроля. Нашим объектам не поставлена задача прослеживать все наши помыслы…
Конечно, Радеев узнает, что в это время в этом месте запросили эту линию связи кодом компьютера центра управления, но ему не удастся установить — запросил линию компьютер или Шлак — подтверждающей открытие линии информации не хранит ничья память. И пусть он поймет, что это сделал Шлак — он этого не докажет без точных данных… А я стану напирать на то, что за этим офицером, проходящим конечный контроль, сейчас следит наша техника, дающая сбои в эти тяжелые для нас времена. И Стаг заставит его искать неисправности переустановленной задачи, разработанной специально для снабжения солдатами и офицерами северных укреплений. И пускай он ищет пропущенные расчетчиками недоработки, понимая, что это ни к чему не приведет. Он концов не найдет, несмотря на то, что нашел начало. Просто, начало этих концов — середина нити, растянутой в разные стороны. Пойдет он по ней в одну сторону — уйдет от другой, поймает он один ее конец — упустит другой… А сложить в один два конца для него так же непосильно, как сложить в одну две точки пространства.