Запись № 8
Штрауб близко, до границ его территорий осталось недолго, но я задыхаюсь в жару, мне нужен отдых… Топлива для костра нет, но мне костер и не нужен… Я поднес ко лбу руку и увидел свое отражение в браслете… Наверное, так выглядит оживающая статуя или человек в исчезающей маске… Еще не жизнь, еще только призрак жизни… Но мои глаза уже озарены блеском — пусть и больным… Что это?.. Сигнал — еще на границе зоны восприятия…
Я сосредоточился. Унтер-офицер AVRG N4 и трое бойцов N2… нет — пятеро… девять, десять… и офицер S7… Я поднялся на ноги — здесь рота солдат AVRG с командирами, с офицерами… армейские штурмовики… Но с ними что-то не так… они будто одурманены — все… Олаф, встав в дверном проеме, одарил небо заносчивым взглядом…
— Истребителей подняли… Это ваши — истребители Ясного…
Я вижу их — их холодные мысли — Ц499… Они метнулись вслед «белым медведям» Штрауба…
— Ваш Снегов что, Роттеру войну объявил?..
— Я не знаю, Олаф…
— Но его истребители по Штраубу бьют…
Все осиял белый свет… Далекие раскаты и снова зарево… и черные столбы — «небесные подпорки» — вздымаются на западе… Штурмовые «стрелы» ворвались свистом в этот далекий раскатистый гул и послышался смех бойцов… Они остановились совсем близко — они видят меня… Я подключил излучатель, но они надсадно смеются, стоя на улице около зависших низко над землей стрел… Я вчитался в их мысли… и вышел к ним, опуская оружие…
— Сержант, вы пьяны.
Унтер-офицер перестал смеяться и нетвердой походкой двинулся ко мне, протягивая мне открытую бутылку… Я выхватил бутылку у него из ослабевшей руки, бросая, разбивая о стену…
— А у меня еще есть!.. У нас их до черта!.. И будет еще больше, когда Хайнрих вернется! А он вернется! Когда упьется до того, что придется делиться!
— Мародеры…
— Мы — нет… Это Хайнрих пошел в набег… А мы ждать не будем! Устроим веселье без его скверной рати!
Он рассмеялся мне в лицо, сощурив слезящиеся от смеха глаза…
— Вы что здесь делаете в таком виде?
— А вы, полковник, выглядите не лучше!.. Вам «медвежья рубаха» впору!.. Зверем смотрите через звериные глаза!..
На этот раз раскаты его хохота подхватили и его едва стоящие на ногах бойцы… Я схватил унтер-офицера за ворот куртки, бросая его лицом в снег… Он поднялся не сразу, в недоумении разглядывая меня чуть протрезвевшими глазами… Серьезней стали и его бойцы, хватаясь за оружие, но унтер-офицер поднял руку, останавливая их…
— Что это значит, сержант?
— Вы что, не знаете?.. Вы не знаете?..
— Отвечайте на вопрос, сержант.
Он поднялся и мрачно уставился на разбитую бутылку… Я схватил его за плечо, с силой сжимая его руку…
— Ваше имя, сержант?
— Шлоссер… просто — Шлоссер…
— Что произошло?
— «Белый генерал»…
— Кто такой «белый генерал»?
— Ваш генерал… ваш Снегов… Он взял Штрауб… он берет Шаттенберг… ему не взять только Ивартэн… Ивартэн теперь… Ивартэн у них! Никто не смог отстоять его! Никто не смог забрать его у них!
— Кто взял Ивартэн? Что случилось, Шлоссер?
— Пересмотр Задач… Система расколота Пересмотром Задач… и наша техника берет наши города, уничтожая нас. А «белый генерал» берет наши города у нашей техники… Он берет все… все, что еще осталось у нас — у людей… Теперь его власть… Только его… Его одного…
— «Белый генерал» правит тремя системами?
— Больше нет трех систем! Только — одна! Только одна — расколотая войной! А он правит всем… Всем, кроме них. И всем, кроме нас! Он облачен в белую форму нашего главнокомандующего… Но он не наш главком! Нет, не наш… Это конец, полковник… Пейте с нами, полковник!
Я отпустил Шлоссера, и он пошатнулся…
— Это не конец… Это только начало конца… И это только начало нашей жизни — посмертной жизни… Начало нашего пира перед последним боем… Кто у вас главный?
— Не знаю… Нашей ротой командует капитан Верден… А кто командует Хайнрихом… никто. Но Хайнрих командует ротой… хоть он и не ротный командир…
— Здесь не только ваша рота?
— Я не знаю… Еще отряд штурмовиков DIS попался… Но они в усмерть обдолбаны… И еще эти треклятые «драконы»… Верно, диверсанты Хакая…
— «Драконы»? Где они? Сколько их?
— Где-то здесь… Нам плевать… «Белый генерал» теперь взял и наши, и их земли…
— Веди меня к Вердену. Быстро!
Запись № 9
Костры… Сгоревшая база снова зажглась кострами… Здесь не одна рота… и не только бойцы, но и рабочие… Это призрак системы — уродливое отображение, брошенное на эту базу искаженной проекцией… Все объяты бездумным бездельем, все объяты этой смертью разума и тела… Медработники колют что-то в вены себе, не замечая раненых, которые не замечают ран… Рабочие рушат стены близлежащих зданий мощными разрядами боевых излучателей, а бойцы, бросив оружие, бьют о стены пустые бутылки…