Но есть и иные… не свои и не чужие… Люди, заслуживающие его терпения… Людей, не вторгающихся в его владения как завоеватели, но оказывающих сопротивление его смертельно опасной силе, людей, не посягающих на его власть как захватчики, но отстаивающих свои права, — он терпит… Он позволяет им сохранять свою жизнь и находиться среди его снегов, становясь вольными охотниками, — воинами севера, пролетающими над его вечными льдами вслед за ледяными ветрами, не оставляя следов… Мы — эти люди… Мы словно призраки промерзших пустынь — словно духи севера, носящиеся в воздухе над его снегами и под его сиянием в параллельном пространстве и времени… Не враги и не соратники… Мы и скингеры — звери, издавна скитающиеся здесь, среди скал, и в шторм, и в штиль…
Север не терпит нашей крови, пролитой на его бескрайние снега… Он студит и останавливает нашу кровь, не позволяя нам пятнать его чистое сияние… Я знаю и жду… Я покорно пью мою кровь, ожидая его равного пощаде нападения на мои раны…
Моя кровь стынет в венах, и мой трезвеющий разум отмечает, что вечный холод тянет уходящее тепло офицера S9, — моего врага… Я забираю себе остатки тепла его тела — мою добычу, разделенную только с холодным воздухом… Он, залетевший с востока «дракон», не знал, что Штормштадт — моя крепость, что его бураны защищают меня, как его стены… Этот офицер не знал, что он не только мой враг… что он и его солдаты — враги ледяной пустыни…
Я скрепил замерзшую руку на рукояти моего кинжала и вынул впившийся в горло врага клинок — теперь алая, еще горячая, кровь «дракона» течет без биения пульса и парит прямо мне в открытое лицо… Я, упершись обеими руками в грудь офицера, постарался подняться… Но встать мне не удалось — только оттолкнулся от убитого врага, валясь на снег возле него… Упав среди его солдат, я стал смотреть на жесткую корку наста пустыми глазами покойника… Мне нужно найти силы… последние силы… и я поднимусь…
Перевернулся на спину, поднимая еще дрожащую от напряжения руку, намертво примерзшую к кинжалу… Подмерзшая, густеющая, кровь стекает с лезвия на рукоять, на перчатку, сковывая мою руку с моим оружием еще прочнее, — сковывая багровым льдом. Я смотрю на клинок и смеюсь. Мое прерывистое после ранения дыхание пресекает стужа, но я — смеюсь. Я взял себе три жизни, а за гибель троих отдал одну только боль сбитого дыхания! Я потерял зверей, я теряю кровь! Скоро мне конец! Скоро, но не сейчас! Сейчас я еще дышу вольным ветром!
На мой смех слетаются «черные вороны»… Ко мне приближается высший офицер службы безопасности Штормштадта — S11… Он не один — с ним стая… Я открываю глаза и вижу, как ветер рвет их черные шинели, я закрываю глаза и слышу, как бьются о ветер их черные крылья… С ними высший офицер S3 — нейропрограммист с разумом холодным, как у «защитника»… И «защитники» — сильнейшие машин системы, внушающие страх всем людям — и врагам, и соратникам… А темные стуженые капли «драконьей» крови все падают на мое открытое лицо… А мое горячее дыхание все отпускает в стылый мрак смех, звенящий в морозном воздухе, опадающий инеем на моих пересохших губах…
Офицер S7 в черной шинели схватил меня за руки, резко поднимая на ноги… пресекая мой смех, задушенный потоком крови, хлынувшей ртом… И я молча стою в снегу, не споря со стужей и скукой, ожидая смерти, присматриваясь к офицерам, склоняющимся к мертвецам…
— Смерть Лао наступила считанные секунды назад! Мы получим четкую схему его памяти!
— Его смерть обратима! Мы воскресим его! «Защитники»! Берите его! Быстрее! Транспорты подошли! Подключайте его к аппаратам!
Светлые «защитники» подняли мертвого «дракона» S9 и скрылись, окруженные белесой мглой… Ветер, бьющий мне в лицо, сбил меня с ног… Опускаясь на колени, я склонил перед ним голову, и он вынудил меня отдать снегу выжатые из легких вялым кашлем капли вязкой крови — леденеющей, но еще льющейся изо рта… Я взглянул вслед машинам, мерцающим в защитных полях и меркнущим в грозовом мраке… Посмотрел на поверженного врага — в последний раз, как в первый… Я всмотрелся в его лицо, не веря своим глазам… Я не знал, что этот офицер S9 — полковник Лао, готовящий диверсионные отряды для Хакая, трижды сожженного и восставшего из пепла полководца мятежной рати…