Величественная мраморная лестница уводила от причала к широкой и плоской террасе, которая, по всей видимости, тянулась на многие мили вглубь острова, а за ней, на вершине огромного холма, виднелись упиравшиеся в небо шпили города.
Внезапно ученый джентльмен, все это время стоявший в немом оцепенении, провел рукой по лицу и глубоко вздохнул.
— Боже мой! — сказал он. — Какая красота!
— Послушайте, мистер… не знаю, как вас звать… — начал было Роберт.
— Он имеет в виду, — прервала его от природы тактичная Антея, — что мы все время забываем ваше имя. Я лично знаю только, что вас зовут мистер Де… и как-то там дальше.
— Когда мне было столько же лет, сколько и вам, — робко ответил ученый джентльмен, — все звали меня Джимми. Если вам не трудно, то и вы зовите меня также. Видите ли, я буду чувствовать себя гораздо более уютно в этом удивительном сне, если… если вы станете считать меня одним из вас.
— Спасибо, э-э-э… Джимми, — с усилием произнесла Антея, которой казалось не совсем приличным называть так взрослого человека, даже если он полагал все происходящее сном. — Милый Джимми! — добавила она через некоторое время, на этот раз без всякого усилия.
Джимми улыбнулся. В эту секунду он выглядел совершенно счастливым.
Однако к тому времени корабль был уже накрепко пришвартован, и у капитана появилось время замечать не только причальные кольца, но и все остальное. Капитан, нужно сказать, был высоким, статным, чернобородым мужчиной, одетым в самое роскошное платье, какое только можно себе вообразить у представителя его профессии. Заметив четверых детей и ученого джентльмена, он быстрым шагом направился к ним.
— Кто вы такие и что вы делаете на борту моего корабля? — спросил он довольно свирепым тоном. — Отвечайте, вы пришли с добром или со злом?
— Конечно же, с добром! — сказал Сирил. — Прошу простить наше неожиданное появление, но мы перенеслись сюда при помощи волшебства. Вообще-то, мы живем в стране, откуда восходит солнце… — И он пустился в свои обычные разъяснения.
— Понимаю, — к немалому удивлению детей сказал капитан, когда Сирил закончил. — Сначала я как-то не разглядел, но теперь совершенно ясно вижу, что вы являете собой доброе предзнаменование для нашего Великого Города. Как раз этого-то ему сейчас как раз и не хватает. А это, насколько я понимаю, ваш раб? — добавил он, указывая на ученого джентльмена.
— Да что вы, вовсе нет! — сказала Антея. — Это очень великий человек. У нас в стране все называют его мудрецом. Он прибыл сюда вместе с нами, чтобы осмотреть ваш великолепный город со всеми его дворцами и замками. Потом, когда мы вернемся назад, он расскажет о нем своему другу, и тот напишет про него великую книгу.
— Что такое «книга»? — спросил капитан, вновь нахмурив брови.
— Это такая штука, на которой пишутся всякие знаки, — объяснила Антея. — Или же, — поспешила добавить она, вспомнив о вавилонской манере письма, — вырезаются.
Повинуясь внезапному импульсу, вызванному, без сомнения, той аурой доверия, которую распространял вокруг себя чернобородый капитан, Джейн быстро вытащила амулет из-под отворота платья.
— Как здесь, например, — сказала она.
Капитан со всех сторон осмотрел красную подкову, но, к величайшему облегчению по крайней мере троих из пятерых присутствующих при этом англичан, не испытал и намека на тот священный трепет, какой вызывало одно упоминание о ней в доисторическом Египте и вполне историческом Вавилоне.
— Такой камень добывают в нашей стране, — сказал наконец капитан, — да и начертанные на нем письмена напоминают знаки нашего алфавита. Но, тем не менее, я не могу их прочесть. Как, кстати, зовут этого вашего мудреца?
— Джи… Джимми, — произнесла, все еще немного запинаясь с непривычки, Антея.
— Джи-джимми, — повторил капитан. — Очень хорошо. Так что же, вы сойдете на берег, чтобы я мог отвести вас к нашим царям?
— Скажите пожалуйста, — спросил Роберт, — а ваш царь, случайно, не имеет обыкновения бросать чужеземцев в тюрьму?
— У нас десять царей, — поправил его капитан, — и все они происходят по прямой линии от владыки морей Посейдона, нашего божественного прародителя. Так вот, в Великом Городе еще не было случая, чтобы кто-нибудь из Десяти нарушил завещанную богами традицию с честью встречать чужеземцев, которые прибыли с миром.
— В таком случае, отведите нас, пожалуйста, к ним, — сказал Роберт. — Хотя лично я предпочел бы проехаться вокруг острова на вашем расчудесном корабле и осмотреть все как следует издали.
— Это можно будет устроить попозднее, — ответил капитан. — А сейчас мы ожидаем большой бури и не можем выйти из гавани. Слышите этот странный подводный гул?
— Пустяки, капитан! — сказал стоявший поблизости старый матрос. — Это просто косяк сардин заходит укрыться в гавань, вот и все.
— А я говорю, что гул слишком громкий, — оборвал его капитан.
Оба старых морских волка с минуту помолчали, встревоженно прислушиваясь к исходившему откуда-то снизу приглушенному ворчанию, а затем капитан сошел на пристань, и остальные последовали за ним.
— Поговорите с ним, Джимми, — обратилась к ученому джентльмену Антея, когда они всей гурьбой двинулись по направлению к мраморной лестнице. — Наверняка он может рассказать вам много чего полезного для книги вашего друга.
— Прости меня, пожалуйста, — смущенно ответил тот, — но я боюсь, что как только начну говорить, то сразу же проснусь. Кроме того, я все равно не понимаю ни слова из того, что он говорит.
А поскольку дети никак не могли придумать подходящей темы для разговора, то им ничего не оставалось, как в полном молчании следовать за капитаном сначала по мраморным ступеням огромной лестницы, а затем и по улицам города — мимо бесчисленных домов, садов, лавок и рыночных площадей.
— Ужасно похоже на Вавилон, — прошептала Джейн. — Только здесь все совершенно другое.
— Какая удача, что здешние десять царей воспитаны в духе древних традиций, — в свою очередь, прошептала Антея на ухо Сирилу. — Я имею в виду, традиций с честью встречать чужеземцев и все такое прочее…
— Да уж, — ответил Сирил, — надеюсь, тут не будет никаких мрачных узилищ.
На улицах не было видно ни лошадей, ни экипажей. Тяжелые грузы здесь перевозили на маленьких ручных тележках или же на особых низеньких повозках типа русских саней, установленных на вращающихся цилиндрических колесах (типа русских бревен), а пакеты, корзины и прочую мелочь переносили на своих головах особые носильщики. Сами же люди имели обыкновение разъезжать на огромных животных, которые как две капли воды напоминали бы слонов, если бы не обладали чрезвычайно длинной шерстью и не внушающим никакого доверия оскалом рта, совершенно отличным от доброжелательной улыбки их толстокожих собратьев из Лондонского зоопарка.
— Да это же мамонты! — пробормотал ученый джентльмен и споткнулся о выступавший из мостовой булыжник.
Через каждую сотню ярдов вокруг детей собиралась толпа любопытствующих, но всякий раз капитан умудрялся разгонять ее до того, как она начинала волноваться до степени сумятицы и давки.
— Расступитесь! — кричал он. — Дайте пройти Детям Солнца и их Верховному Жрецу, ибо они прибыли помолиться за Великий Город!
После этого толпа неизменно отступала и вскоре рассеивалась, оставив после себя эхо приглушенных приветствий.
Как уже было сказано выше, многие дома Великого Города были крыты золотом, но, проходя мимо самых больших зданий, дети заметили, что золото на их крышах отличается по цвету, и что, кроме того, над ними возвышаются длинные и узкие шпили из полированного серебра.
— И что же, все эти дома покрыты настоящим золотом? — не выдержала наконец Джейн.