Когда подсчет голосов закончился и палата снова наполнилась депутатами, клерк палаты торжественно обратился к спикеру: «За вотум — 139 голосов, против — 133». Правительству консерваторов было выражено недоверие. Чинная палата вмиг превратилась в нечто похожее на школьный класс после скучного урока. Каменные своды парламента содрогнулись от криков. Все лежавшие перед депутатами бумаги взлетели в воздух. Политические противники дразнили и высмеивали друг друга. Почти все депутаты гурьбой хлынули к выходу.
Через два дня исполком и фракция либеральной партии по инициативе Дейви и Кутса предложили Трюдо взять прошение об отставке назад. Семнадцатого декабря тот ответил согласием. «Он ушел, чтобы вернуться», — писали многие газеты. Одни осуждали Трюдо. Другие были восхищены.
Избирательная кампания 1980 г. казалась населению и политическим аналитикам фантастикой. Либеральная партия имела меньше денег, она вступила в борьбу с понятным опозданием. Тем не менее уверенно лидировала в опросах общественного мнения.
В отличие от консерваторов либералы вели кампанию неторопливо и осторожно. Трюдо выступал мало, произносил только готовые тексты, не устраивал пресс-конференций, уклонился от телевизионных дебатов. Консерваторы насмешливо окрестили его «прячущимся лидером». Он не торопился раздавать обещания — говорил лишь о необходимости сдерживать рост нефтецен, повышать пенсии, развивать национальный сектор в экономике и укреплять контроль над иностранным капиталом.
Либералов не смущала слабая поддержка их партии прессой. Им открыто выражали симпатии только две англоязычные газеты — «Торонто стар» и «Оттава ситизен» и одна франкоязычная — «Пресс». Большинство газет во главе с «Глоб энд мейл» и «Монреал газетт» поддерживало консерваторов, а некоторые вроде «Девуар» демонстративно хранили нейтралитет. Обозреватели сравнивали Трюдо с Рузвельтом, которого во время выборов не поддерживало огромное большинство американских газет и который тем не менее побеждал.,
В деловых кругах страны царил разброд. Очень многие предприниматели не хотели возвращения реформаторов-либералов во главе с решительным и строптивым Трюдо. Но и консерваторы вызывали слишком мало симпатий. Энергетическая же политика Кларка вызывала откровенное неприятие у бизнесменов всей Центральной и Восточной Канады. Поэтому они щедро снабжали деньгами консерваторов, но не вели против либералов целенаправленной кампании, как в 1979 г. Из всех предпринимательских ассоциаций только одна, причем далеко не самая влиятельная — Национальная гражданская коалиция, призывала голосовать за консерваторов.
Выборы 1980 г. принесли либералам победу в Центральной Канаде и Атлантических провинциях — 148 мест из 282. Партия взяла верх в пяти густонаселенных провинциях, в том числе Онтарио, Квебеке и на Атлантическом побережье. В Онтарио либералы отбросили назад консерваторов и НДП. В Квебеке были разгромлены социал-кредитисты.
Успехи Трюдо, однако, «остановились» на границе Онтарио и Манитобы. Во всей Западной Канаде было избрано всего два либерала против 50 консерваторов и 26 новых демократов. Межрегиональный политический раскол опасно углубился.
Приоритеты кабинета Трюдо определились быстро. Прежде всего следовало отразить вызов Квебекской партии. По ее предложению во время правления Кларка Национальное собрание провинции назначило на май 1980 г. референдум о судьбе Квебека. Запретить референдум было невозможно по двум причинам. Провинциальные референдумы считаются одним из «местных дел», находящихся в сфере провинциальной ответственности. Их практиковали многие англоязычные провинции. Кроме того, в предложенном избирателям вопросе говорилось не об отделении от федерации или выходе из нее, а только о «переговорах с Оттавой о будущем провинции».
Хитроумный Рене Левек рассчитывал, что ко времени проведения референдума премьер-министром будет кто угодно, только не федералист Трюдо с его богатым управленческим опытом. Квебекскую партию гораздо больше устраивал малоизвестный и нерешительный Кларк. Теперь Левек и его министры отчаянно маневрировали, внушая избирателям, что раз к власти к Оттаве вернулся франкоканадец, опасности раскола страны нет, потому франкоканадцы — хотя бы из гордости — должны поддержать провинциальное правительство. Звучало это малоубедительно.