А вот руководитель первого (американского) отдела Второго (контрразведывательного) управления КГБ Украины Виталий Бояров'к решению этой задачи подошел творчески. Он организовал засады в местах вероятного появления иностранных туристов — шпионов. По крайне мере шесть агентов зарубежных спецслужб были задержаны в момент фотографирования секретных военных объектов.[26]
В конце пятидесятых годов прошлого века ЦРУ для сбора информации о достижениях и планах СССР в области ракетостроения начало активно привлекать американских ученых. Интересующие разведку данные они должны были получать во время встречи с советскими коллегами. Данную операцию американцы назвали «Линкольн». В 1959 году в соответствие с этим планом специальный инструктаж прошли 70 агентов из числа ученых и инженерно-технических специалистов, выезжающих в СССР, а в 1960 году — их уже было 100. По утверждению американцев операция частично увенчалась успехом — несколько осведомителей представили интересные сведенья. В 1963 году тематика интересующих ЦРУ данных была значительно расширена и охватывала все основные направления развития отечественной науки и техники.[27] Реакция КГБ последовала незамедлительно. За советскими учеными чекисты стали присматривать внимательнее.
…Американская и британская разведка уже в начале пятидесятых годов предприняли серию безуспешных попыток начать собирать информацию о советской атомной промышленности. Чаще всего сбор информации поручали агентам-парашютистам. Вот только почти все они были оперативно выявлены и арестованы чекистами и ничего не успели сообщить своим работодателям.
После смерти Иосифа Сталина и частичного ослабления контрразведывательного режима, а также создания специальной аппаратуры, в операциях по добыче советских атомных секретов все чаще начали участвовать дипломаты.
Впервые образцы разведывательно-электронной аппаратуры для выявления дислокации атомной техники удалось заполучить отечественной контрразведке в 1955 году в Волгограде, куда приехали с указанными приборами сотрудники военной разведки США, прикрытые военным атташатом посольства США в Москве. Об этом эпизоде рассказано выше. Поскольку эта мера была вынужденной, изъятие аппаратуры у иностранцев произошло не совсем корректно. Последовал официальный протест на незаконные действия со стороны наших правоохранительных органов. И в дальнейшем, при изъятии у дипломатов-разведчиков США подобной аппаратуры или других вещественных доказательств, приходилось использовать другие методы и средства. Чего только не предпринимали контрразведчики, чтобы предупредить или пресечь подобные акции при поездках американских дипломатов по нашей стране. В отдельных случаях прибегали к помощи милиции и возможностям квалифицированных воров.[28]
Не отставали от США и партнеры по НАТО. В середине пятидесятых годов английская разведка начала проводить операцию «Легальный путешественник». Основная цель — сбор проб воды и воздуха для определения районов проведения испытаний атомного оружия, а также выявление объектов, связанных с его производством и хранением.[29]
В ней были задействованы английские туристы, бизнесмены и ученые, которые легально въехали на территорию Советского Союза.
Одновременно с этим активно использовались возможности агентуры. На одном из этапов операции агент получил из Лондона указание съездить в конкретный район Северного Урала и на месте взять пробы воды и ила, а затем почти легально отправить их за границу на исследование. Таким образом противник пытался установить наличие промышленных термоядерных объектов.
Поскольку их там не было, а местность была малонаселенной, то руководство контрразведки приняло решение дезинформировать противника и заставить поработать в ложном направлении. Для этого во взятые с Северного Урала пробы решили добавить радиоактивный элемент. Так и сделали, не проконсультировавшись с учеными-ядерщиками. Пробы ушли к противнику, и первый вопрос к агенту на очередном сеансе связи звучал примерно: «Как удалось получить пробы?».
«Во время отдыха на реке и на рыбалке!» — бодро «отрапортовал» агент.
Выяснилось, что количество радиоактивных веществ превышало в десятки раз предельно допустимые концентрации. При таком уровне излучения погибло бы все живое. И непонятно, как агент выжил после такой поездки.[30]
Глава третья
Защита государственных секретов в период реформ
В МВД СССР с марта 1953 по январь 1954 года (период, когда МГБ и МВД были объединены) вопросами криптографической связи занимались: Отдел «С» (спецсвязь) и Восьмое (шифровальное) управление. После того как МГБ стало снова самостоятельном ведомством (январь 1954 года), то в МВД вопросами шифроработы занимался Второй спецотдел. Существовавшие в МВД Восьмое управление и Отдел «С» вошли в структуру МГБ. Так же, в исполнение распоряжения СМ СССР № 10709рс от 25 сентября 1954 года, подразделение правительственной «ВЧ» связи из МВД СССР перешло в введенье КГБ при СМ СССР. Там был организован Отдел войск правительственной «ВЧ» связи КГБ.
Постановлением Совета Министров от 24 апреля 1953 года единая Специальная служба разделена на три части: Специальная служба органов госбезопасности (Восьмое управление МВД СССР), Специальная служба Генерального штаба Вооруженных сил и Специальная служба Главного штаба военно-морского флота.
Во время Великой Отечественной войны и после ее окончания на службу в Шестое (шифровальное) управление МГБ СССР по мобилизации партийных органов пришло значительное число работников со средним и незаконченным высшим образованием. Обладая большим практическим опытом, они не имели серьезной общей теоретической и специальной подготовки. Для таких сотрудников приказом начальника ГУССот 17.12.1952 года в соответствии с решением ЦК КПСС от 10 декабря 1952 года было организовано вечернее отделение по подготовке инженеров-криптографов с 4-годичным сроком обучения. Занятия на вечернем отделении начались 18 февраля 1953 года.
Учебный план вечернего отделения был рассмотрен на Ученом совете ГУСС и утвержден начальником ГУСС в сентябре 1952 года. В его основу был положен учебный план физико-математических факультетов педагогических институтов, срок обучения на которых также составлял 4 года, с Дополнением ряда дисциплин, знание которых было необходимо в практической деятельности различных оперативных подразделений Управления.
Планом предусматривалось изучение 24 дисциплин. Из общего числа 2216 часов (лекций — 1350 часов, групповых занятий — 866 часов) на изучение специальных дисциплин отводилось 316 часов. Ведущее место в учебном плане отводилось изучению математических дисциплин — 47 % часов. В отличие от дневного отделения, где слушателям по окончании учебы присваивалась квалификация «инженер-криптограф» и диплом на руки не выдавался, а приобщался к личному делу, выпускники вечернего отделения получали диплом единого для всех вузов образца с присвоением им квалификации «инженер-вычислитель» по специальности «прикладная математика». Окончившим годичные курсы присваивалась квалификация «техник-криптограф», свидетельство на руки не выдавалось, а приобщалось к личному делу. В связи с этим выпускники нередко попадали в трудное положение при желании продолжить образование в гражданском вузе.
Решением о создании ГУСС при ЦК ВКП(б) предусматривалось и создание Научно-исследовательского института № 1 (НИИ-1). Положение о НИИ-1 было введено в действие постановлением Секретариата ЦК ВКП(б) от 9 июня 1950 года и приказом начальника ГУСС от 1 июля 1950 года. Этим положением в составе НИИ-1 предусматривались: ученый совет, аспирантура, специальная научно-техническая библиотека. В задачу НИИ-1 также входила организация научно-технического информирования и издание научных работ и учебных пособий.
В апреле 1953 года по решению руководства страны произошла реорганизация Специальной службы. ГУСС было упразднено и его функции были переданы Восьмому управлению МВД СССР. Высшая школа криптографов перешла в подчинение этого Управления и стала называться Высшей школой 8-го Управления МВД. Сохранились без изменения штатное расписание и списки преподавательского и учебно-вспомогательного состав.