Я задавался вопросом, насколько эти безвестные спортсмены могли знать о диссидентской группе, некогда изгнанной из Братства Бескрайней Равнины. Внутренние австралийцы, по-видимому, исчезли ещё быстрее, чем два более древних общества. Но, по крайней мере, о них время от времени упоминали в исторических журналах. Как и Братство, от которого они отделились, Внутренние австралийцы предлагали, чтобы весь континент, известный как Австралия, был единой нацией с единой культурой. И они, конечно же, настаивали на том, чтобы эта культура была равнинной, а не фальшивой прибрежной. Но в то время как Братство предполагало австралийское правительство, в котором доминировали бы жители равнин, и политика которого сводилась бы к превращению континента в одну гигантскую равнину, Внутренние австралийцы отказывались говорить о политической власти, которую они считали совершенно иллюзорной.
Фактически жители Внутренней Австралии были разделены между собой.
Самые известные из них выступали за поспешную военную авантюру. Они надеялись не на успех, а на памятное поражение против значительно превосходящего противника. Они решили вести себя после пленения как граждане настоящей нации, попавшие в плен к силам антинации, сочетавшей в себе все отрицательные черты Внутренней Австралии.
Меньшинство (некоторые утверждали, что их было всего двое или трое) утверждало, что равнины не получат должного внимания, пока континент, тогда известный как Австралия, не будет переименован во Внутреннюю Австралию. Никаких других изменений в облике или состоянии того, что раньше было Австралией, вносить не нужно. Жители побережья вскоре обнаружат то, что жители равнин знали всегда: разговоры о нации предполагают существование определённых влиятельных, но редко встречающихся ландшафтов в глубине упомянутой территории.
И вот, как говорили, незадолго до внезапного краха тайных обществ один человек отмежевался от меньшинства Внутренней Австралии и занял самую крайнюю позицию. Он отрицал существование какой-либо нации под названием Австралия. Он признавал, что существовала некая юридическая фикция, которую жители равнин иногда были обязаны соблюдать. Но границы истинных наций были запечатлены в душах людей. И согласно проекциям реальной, то есть духовной, географии, равнины явно не совпадали ни с одной так называемой территорией Австралии.
Поэтому жители равнин могли свободно подчиняться любому парламенту штата или Содружества (как они, конечно, всегда и делали) и даже участвовать в Движении за Новое государство, которое тайные общества ранее осудили как фарс. Жителям равнин было выгодно выступать в роли граждан несуществующей нации. Альтернативой было разрушить стройный комплекс заблуждений и обрести на границах равнин орду изгнанников из нации, которой никогда не было.
*
Ближе к обеду в почти пустом баре я пытался вспомнить сделанные несколько дней назад заметки к научной статье в одном из трёх двухнедельных журналов критики и комментариев, издававшихся на равнинах. Заметки лежали в моей комнате наверху, но я не мог выйти из бара – помещики могли позвать меня в любой момент. (Я не успел даже побриться или умыться, но просители, получившие аудиенцию на второй день, всегда старались выглядеть измождёнными и растрепанными. Землевладельцам нравилось думать, что, хотя они сами легко переносят ночной запой, их клиенты были слабее.) Автор статьи, похоже, утверждал, что все споры между фракциями на равнинах – симптомы фундаментальной полярности в темпераменте жителя равнин. Любой, кто с детства окружён изобилием равнин, должен мечтать попеременно исследовать два ландшафта.
— один постоянно видимый, но никогда не доступный, а другой всегда невидимый, хотя его пересекают и пересекают ежедневно.
Чего я не мог вспомнить, так это теорию, изложенную в насыщенных заключительных абзацах статьи. Автор постулировал существование ландшафта, где житель равнины мог бы наконец разрешить противоречие.
импульсы, которые породила его родная земля. После обеда, когда я снова начал много пить, а окружающее обрело свою яркость, мне удалось вспомнить заметку, сделанную на полях статьи учёного: «Я, кинорежиссёр, превосходно подготовлен к тому, чтобы исследовать этот ландшафт и открывать его другим».