*
Дочь моего покровителя наконец отвернулась от моего взгляда в окно. Когда она скрылась из виду, я отнёс небольшой столик к тому месту у окна, где стоял, пока она смотрела на меня. Я поставил на стол стул и перекинул кардиган через спинку стула. Я встал рядом со стулом, чтобы убедиться, что он доходит мне до плеч.
Мне нужна была голова для моего манекена. Я приклеил к стулу метелку из перьев в нужном месте. Но я предположил, что тусклые перья хвоста дрофы едва ли будут видны через окно, в то время как моё собственное лицо было заметно бледным. (Мне пришло в голову, что большую часть дней на равнине я провёл в помещении.) Верхний ящик моего картотечного шкафа был наполовину полон неиспользованной бумаги для рукописей и печати. Я взял горсть белоснежных листов, неплотно прижал их к листьям метелки и закрепил скотчем.
Я убедился, что молодая женщина ушла в своё крыло здания. Затем я спустился вниз и по тропинкам направился к тому месту, где
Она стояла и смотрела вверх. Я тоже стоял там и смотрел на окно библиотеки.
Меня удивила кажущаяся темнота в библиотеке. Я всегда держал шторы на всех окнах, кроме этого. И всё же, сидя за столом, я чувствовал, как меня заполняет яркий свет равнины. Теперь же окно, окутывая лишь полумрак, не отражало ни малейшей части комнаты за ним…
только изображение неба надо мной.
Я позволил себе постоять там столько же, сколько стояла она. Я увидел, что далёкое сияние отражённого неба было не однородным стальным цветом, каким показалось поначалу, а бледно-прозрачным и пятнистым. Я бы принял все эти бледные отметины за далёкие клочья облаков, если бы, уходя, я не увидел один из них, застывший в зеркале, в то время как изображение неба вокруг него менялось с каждым шагом.
Я наблюдал за размытой белизной, которая обозначала мое собственное лицо.
…чистый лист бумаги, который я прикрепил к своему кукле. Но молодая женщина, пришедшая с равнины в тот день, видела моё настоящее лицо, если только его не заслоняли клочья облаков в отражении неба.
*
Я вернулся в библиотеку и разобрал грубое изображение себя. Листы бумаги, выдававшие меня за лицо, были мятыми и смятыми, но я отнёс их к большому центральному столу, за которым работал с середины лета. Я сел и попытался слегка разгладить бумагу руками.
И я долго смотрел на страницы, словно они были чем угодно, только не пустыми. Я даже написал на них – несколько неуверенных предложений, – прежде чем смахнуть их на пол и продолжить работу.
OceanofPDF.com
{два}
OceanofPDF.com
ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ ЗАМЕЧАНИЕ: Прожив более десяти лет на равнинах, я всё ещё задаюсь вопросом, могу ли я исключить из своего жизненного труда все упоминания о стране, чьё самое распространённое название в этом районе – Другая Австралия. Моя проблема не в том, что это место неизвестно или незнакомо окружающим меня людям. Если бы это было так, я мог бы прибегнуть к различным уловкам в отношении молодой женщины, прожившей всю свою жизнь на равнинах. Я мог бы выдать себя за человека, отличающегося необычностью всего, что он видел в своё время. (И всё же это, конечно, было бы невозможно. Неужели я забыл об одном из самых распространённых качеств жителей равнин – их упрямом нежелании допустить, чтобы незнакомое хоть как-то завладело их воображением только потому, что оно незнакомо? Сколько вечеров я провёл в этой самой библиотеке, разворачивая огромные карты открытых к настоящему времени равнинных регионов и восхищаясь работами самых уважаемых школ картографов…
те, кто помещает свои невероятные племена и нелепых зверей в регионы, которые считаются наиболее изученными, и кто заполняет места, оставленные другими школами, чертами, которые должны казаться мучительно знакомыми?) Моя трудность заключается не в том, что я должен убедить аудиторию равнинных жителей, что такой человек, как я, мог когда-то развлекаться или изучать со всей серьезностью или даже пытаться поддерживать себя ложными представлениями, абсурдными искажениями, которые я когда-то принимал за описания равнин. Опять же, эта библиотека включает в себя обычный темный альков, посвященный трудам тех малочитаемых ученых, которые редко были достойно вознаграждены за свои труды – людей, которые отказались от удовлетворения изучения подлинных дисциплин или бесчисленных нерешенных вопросов, возникающих в связи с равнинами, и вместо этого избрали своей областью иллюзорные или ложные равнины, изображенные и даже почитаемые людьми, которые никогда не видели ничего, близкого к равнине.