Ксардас достал руну из кармана, осмотрелся, нет ли никого из диких тварей, сосредоточился. Несколько мгновений, и вот, перед ним стоял с палкой в костяной руке миниатюрный гоблин, совсем маленький, но боевая мощь которого превосходила послушничью в разы.
- Иди впереди! – громко и отчетливо произнес Ксардас.
Он сам не понимал, как созданные им существа, истинное порождение воли Белиара, понимают язык существ, созданных Инносом. Но, видимо, они улавливали какие-то сигналы на ментальном уровне, не иначе. Маленький гоблин развернулся и неторопливо, соблюдая темп Ксардаса, двинулся по грязной дороге. Послушник хмыкнул про себя и принялся наблюдать. Опытов в подобной, если так можно сказать, естественной, среде он еще не проводил.
Благо первый соперник попался Ксардасу очень скоро – одиночный падальщик, мирно дремавший на начавшем наконец греть солнце, подскочил, едва лишь услышал шаги человека. Послушник не долго думая приказал скелету гоблина атаковать тварь. Исход схватки был предрешен. Не заметив несущийся на себя скелет, падальщик заверещал на своем птичьем, но тут же получил увесистый удар дубиной по лапе. Судя по звуку, который услышал даже Ксардас, гоблин переломал птице-переростку конечность. Второй удар уже пробил череп твари. Она тут же уткнулась уткнулась клювом в землю. Бой был окончен в считанные мгновения. И это всего лишь скелет гоблина. А что, если призван будет скелет мракориса? Или, не дай Иннос, тролля? Это ж с ума сойти можно, если представить последствия подобной магии. Если она, правда, возможна. Даже у магии есть свои пределы. Что-то невозможно в принципе, что-то пока не открыто магами, что-то слишком энергозатратно. У всего есть свои границы.
В запасе у Ксардаса пока еще было довольно много времени. Ну что ж, надо двигаться к цели. Благо, до нее осталось не так уж и далеко.
Ксардас миновал пирамиды непонятного происхождения, спустился к озерцу, которое, естественно, разлилось. Так что Ксардасу оставалось продираться сквозь ругань и густые заросли к заветной арке. Он искренне надеялся, что обратный путь ему покажется легче. Особенно забавно посмотреть в лицо Таламону, который неизвестно куда отправился. Как там звучала подсказка? «Иди по пути Инноса и у истока магии найдешь искомое». Черт подери, Ксардас не один месяц искал разгадку «истока магии», а Таламон, для которого высшая цель – сторожить реликвию – должен разгадать загадку в считанные часы? Интересно даже, куда он пошел? Если не дурак, а насчет умственных способностей своего соседа Ксардас до сих пор не мог ничего сказать с точностью, то должен пойти по его, ксардасову, следу, что означало расспрос всех встречных, что должно у него занять довольно-таки много времени.
Впрочем, за Таламона можно не беспокоиться. Корристо правильно сказал: «Ванек тебе подыгрывает». Ну что ж, хотелось бы узнать, для чего. По доброй воле или же имея какой-то сложный план? Пока это было неясно. Как и будущее вообще. Ксардас не мог сказать даже, что делается за поворотом.
Провалившись в одном месте в холодную воду, послушник наконец добрался до памятного алтаря, посвященного Инносу. Лампадка давно потухла – мимо редко проходили путники, будь то охотники или захожие маги. Ксардас на мгновение остановился, посмотрел в лик бога, которому отец завещал посвятить жизнь. Камень потемнел, редкие дары были растащены вездесущими птицами, которые также запятнали основание статуи. Белиаровы отродья…
Внутри пещеры было тихо, только очень холодно. Послушник поежился и, стараясь не смотреть в сторону левого прохода, направился прямиком к заветному сундуку. Быстрее, быстрее. Он все также стоял посередине странной залы в этой глуши.
- Что это?! – внезапно послышался голос. Ключ, который Ксардас уже поднес к замочной скважине, со звоном выпал его руки. Голос был до боли знакомый. И уж точно не его он ожидал услышать…
- Да меня родители сослали…
Галлус, мать его за ногу… Послушник резко обернулся на месте с тесаком в руке. Гоблин, послушно ждавший его рядом, даже не шелохнулся – опасности его магическая душа не чувствовала.
- Мой папа – судья в городе…
Черт! Черт, черт, черт!!! Ксардас схватился руками за голову. Нет, быть же не может. Он мертв! Он был мертв! Его растерзали долбаные ползуны!