- Вона ферма слева, видишь? Там мой дядька заправляет. Овец… тьма! Вон у скал пасется стадо, в горах дальше, там водопад есть, там еще пасутся. Я, когда ребенком был, часто в гости хаживал да в полях ночевал.
- И не страшно?
- А чего бояться-то? Страшны только волки, да они огня бояться, а дядькины пастухи костров наразводят вокруг загона, там, знаешь, такой из жердей настроен, и они овец не трогают. Зато шерсть… Загляденье!
- Я так из города и не выезжал почти. Отец мой шкурами торгует, так я все детство почти на складе в порту провел…
Ксардас улыбнулся. Кажется, еще год или два назад о таких разговорах и речи быть не могло в среде послушников. Ладно еще сынок торговца шкурами, но племянник фермера? Такие обычно в маги не шли. А если и шли, то очень и очень редко из-за двух причин. Во-первых, тысяча монет, в отличие от пяти сотен, сумма практически неподъемная, и скопить ее мог редкий человек. Ну а во-вторых, кому нужно идти учиться магическим наукам, если большая часть жителей острова неграмотна. Ну зачем? Золота это приносило не так уж много, да еще и в бордель ходить нельзя. Слишком мало выгоды. А уж по части выгоды любой крестьянин мог заткнуть за пояс Ксардаса и Пирокара вместе взятых. С Ванеком они бы были на равных. Если, конечно, Пирокар прав на все сто в его отношении.
Основание, закинутое ветками, чтобы не попадала лишняя грешная влага, показалось за поворотом, перед началом подъема в горы. Тони остановил вола и быстро раскидал ветки. Другой послушник, назвавшийся Клауссеном, судя по внешности, потомок выходцев из далекого ледяного Нордмара, тот самый, чей отец владел складом со шкурами, ринулся ему помогать.
Мальчик-фермер, который на самом деле был старше Ксардаса лет на пять, огляделся по сторонам и лишь после этого занялся работой. Лишь один остался рядом со статуей. Он, впрочем, молчал всю дорогу и, казалось бы, сторонился всех окружающих, несмотря на очень юный возраст – судя по легкому пушку на щеках, он только достиг отрочества. Подобные среди послушников хоть и не были редкостью, но все же основу послушников составляли взрослые мужчины лет двадцати, которые уже попробовали множество профессий или же, что чаще, их с самого детства готовили к служению Инноса. Такие фанатики, правда, обычно заканчивали очень быстро. Их обычно убирали циники вроде Ванека, или откровенные ублюдки по типу покойного Марка. Фанатично быть преданным Инносу может позволить себе только высшее руководство монастыря (тот же Игнатий, который ни секунды не сомневался в избранном им боге), или какой-нибудь незаметный маг, до самой старости так и не преодолевший второго, в крайнем случае, третьего круга магии. Таких, к сожалению, было куда больше.
Ксардас спросил четвертого послушника, почему он не работает.
- Если помощь будет нужна, я помогу. Пока в моих услугах не нуждаются.
Кто-то из послушников, наверняка слышавших разговор, фыркнул. Они пытались решить проблему, как правильней установить статую. Наконец фермер что-то пробурчал, и уже вчетвером послушники принялись перетаскивать тяжелую каменную статую. Ксардас, решив времени зря терять, уселся на телегу, раскрыл книгу и принялся рассматривать содержимое.
Символы, символы, символы. Поистине, призывать демонов мог только очень умный человек. По крайней мере, достаточно эрудированный, чтобы читать всю эту… Ксардас не мог даже подобрать слова, чтобы охарактеризовать написанное в книге. Чтобы хоть как-то понимать язык, ему необходимо найти и понять хотя бы одно слово. Хм, конечно, можно попробовать для начала поискать самое встречающееся из них, но сколько на это уйдет времени? Год, два? Или дюжину лет? Да уж, когда-то ему простая по сути загадка о нахождении камня, служащего основой для рун, казалась сложной, что уж говорить про это вот все. Ой…
Послушники с трудом вставили статую. Посмотрели на задумавшегося мага. Тот вышел из своего мира, приказал закрепить глиняным раствором. Вроде бы так советовал Пирокар. Или не так? Впрочем, кому есть дело до замызганной статуи Инноса в достаточно глухом районе. Сюда, наверное, только редкие пастухи будут приходить молиться да романтики из тех, кто углем рисует на бумаге красивые картинки. Пейзажи тут и правда неплохие.
Пока Клауссен и Тони бегали за глиной – ее искать далеко не пришлось, а бывший фермер и зазнайка ходили за водой в усадьбу, Ксардас еще глубже погружался в текст.
Вот! Одно и то же слово встретилось уже четвертый раз на странице. Интересно, что оно значит? Конечно, можно предположить, что так на неизвестном языке пишется слово «демон», но это было бы слишком смело. Вдруг окажется, что это рецепт лукового супа? Ксардас не удивился бы подобному повороту событий. Чего только и не найдешь в этих древних фолиантах…