Впрочем, пока еще жив Игнатий. Но сколько продлится это «пока», не знал никто.
В монастыре было необычайно тихо, только двое послушников сидели во дворе перед входом в молельную рядом с библиотекой и обсуждали меж собой повышение цены на «травку», заметив вошедшего мага, они вскочили со своих мест, взяли в руки отставленные было метлы и принялись убирать территорию. Ксардас только покачал головой – он уже давно не злился на курильщиков так, как раньше – и направился к Пирокару. На входе послышался скрипучий голос Михаэля:
- И помни, сразу же войдешь в совет. Только убеди пару послушников – они дураки…
- Я и без столь щедрой награды принимаю ваши идеи, мастер, - надменно ответил Пирокар. – Прошу.
Михаэль с ненавистью взглянул на стоявшего в дверях Ксардаса и неожиданно быстро для преклонного возраста захромал в сторону своей кельи.
- Вот старый хрыч! Решил в политику поиграть перед смертью, - всплеснул руками Пирокар, закрыл дверь в кладовку и пригласил Ксардаса присесть. – Ты видел Серпентеса?
- Да, я говорил с ним, - скромно ответил маг.
- Представляешь, он первый, кто прошел Испытание Огнем! Это я его надоумил. И подсказал ему насчет испытания Михаэля.
- А какое было его испытание?
- Найти царский щавель. Старый дурак думает, что эта трава растет в единственном экземпляре на всем Хоринисе. Ага, разбежался. Я Серпентесу немного золота одолжил и он просто купил его у нашего бывшего собрата Рубеуса.
- Золото-то чье было? – поинтересовался Ксардас. – Не монастырское хоть?
- Нет, мое личное. Любой маг к моему возрасту сколачивает хороший капитал. Особенно, если ты собираешь пожертвования.
Ксардас фыркнул. Сам он никогда ничем подобным не занимался. Все достояние мага было собрано в небольшом сундуке рядом с его кроватью в келье. Немного исподней одежды, пара зелий и множество свитков, покрытых записями с переводом книги старого некроманта. За шесть лет исследований при помощи Ванека Ксардас сумел перевести примерно две трети книги. Несколько раз он терял сознание при чтении, но верховный маг руганью и пощечинами выводил мага из забвения.
- Я смотрю, Игнатия ты уже похоронил?
Пирокар нахмурился.
- Старик совсем плох. Говорят, он даже уже говорит-то еле-еле. Уж не знаю, что с ним. Корристо что-то пробормотал про себя, когда я его о состоянии спросил. Мне кажется, он такой же как ты.
- Как я?
- Ага. Такой же постоянно носящийся с книгами, - Пирокар откупорил бутылку вина и достал два стакана из шкафа. – Выпьем за новую власть!
- Ты сошел с ума! – отмахнулся Ксардас. – Где твое почтение к верховным магам?
- Почтение надо высказывать перед ними лично. Тут, в пыльной кладовке рядом с кельями вечно курящих болотник послушников, можно и побыть самим с собой. Разве не так?
- В твоих словах слишком много логики и слишком много юношеского озорства. Пора остепениться, - Ксардас, поколебавшись, все же принял стакан с налитым вином и выпил примерно половину. – Третий круг магии, а по уму недалеко от послушника ушел.
Пирокар было насупился, но тут же захохотал и выдул стакан залпом. Все же не стоило ему доверять кладовую с вином.
- Ай, Белиар с тобой, Ксардас. Ни черта ты в этой жизни не понимаешь.
После третьего выпитого стакана Ксардас почувствовал, что его клонит в сон. Он велел Пирокару неистово помолиться перед сном во искупление всех грехов (тот послал друга по матери и призвал в случае чего поддержать Михаэля), вышел из кладовой и нетвердым шагом направился в келью. По пути он чуть не сбил вылетевшего от больного Игнатия Корристо, открыл дверь и, не раздеваясь, вальнулся на кровать, и уснул.