- Далеко не всегда, - заметил Ксардас, помня о сожранном ползунами Галлусе. Судья, кажется, тоже подумал об этом, и громко откашлялся.
- Кто бы из магов мог согласиться?
Ксардас быстро перебрал в памяти всех магов. В принципе, любой из них, начиная со второго круга, мог решить этот вопрос. Был велик соблазн предложить Таламона, которого ползуны наверняка сожрут, но это вызвало бы недопонимания и вопросы. Пожалуй, лучшим кандидатом был Исгарот. Его-то и предложил Ксардас.
- Прекрасно. Думаю, пятьсот золотых исполнителю и двести вам, как переговорщику, будет хорошей наградой, хотя слишком малой для служителей Инноса. Мы услышали друг друга?
- Мне кажется, да. Я поговорю завтра с мастером Исгаротом. Мне кажется, он не будет против такой работы. Особенно если просьба исходит от вас.
- Пришлите его сюда, я уж его уговорю, - Бергмар откинулся на спинку своего шикарного кресла. – Это мой конек, знаете ли.
- Я уж понял, граф, - улыбнулся Ксардас и поднял кубок с вином. Сделка для монастыря выйдет весьма недурной.
- Судя по вашим словам, мастер, - встрял судья. – Большая часть золота пойдет не в казну монастыря…
- Ну зачем так грубо, Йозеф, - остановил его граф.
- Нет, почему же. Свою долю я отдам в казну. Мне она не нужна. Я и так на полном обеспечении. Уж за мастера Исгарота сказать не могу.
- Понятно, - улыбнулся Бергмар. – Вы весьма честный человек, Ксардас. Как и подобает истинному магу огня.
- Я честен тогда, когда дело того требует. В некоторых вещах лучше поступиться принципами.
- В каких же?
- Например, если дело касается богов. Там все очень сложно.
- Ах, да, - судья откусил от куриной ножки огромный кусок. – Мастер Ванек, когда еще был жив, много рассказывал мне об этом. Помните, граф, мы сидели тогда у вас в доме?
- Да, конечно. Ванек был очень умным человеком. Жаль, что инквизиторы монастыря не захотели договариваться. Я им предлагал до двух тысяч золотых за жизнь мастера. Такой умный человек мне бы пригодился, пусть даже и без мантии мага. Но, как мне показалось, увеличь я сумму даже на одну монету, и те бы нордмарцы сожгли бы меня заживо.
- Они могут, - заверил Ксардас. – В Нордмаре маги имеют весьма… догматичные представления о жизни. Когда-нибудь их это погубит.
- Вы весьма смелы в своих высказываниях, мастер. Это вино так на вас повлияло?
- Вряд ли. Во времена моей молодости мы с моим другом Пирокаром выпивали порой куда больше. Правда, почти никогда это не проходило бесследно. Вино хорошо тогда, когда надо раскрепостить собеседников. В прочих же случаях оно вредно.
- Верно мыслите, - Бергмар похлопал себя по упругому животу и поднялся с кресла. – Искренне прошу простить меня, мастер, но мой лекарь велел мне раньше ложиться, а то пока мои наследники не готовы к управлению Долиной Рудников, хотя я вложил в их образование не одну тысячу. Надо было отдать их вам в обучение.
- Возможно. Хотя некоторые послушники после попадания в монастырь наоборот глупеют.
- Не нам о них судить. Я бы подобного не допустил. Эх, мне бы мой опыт в тридцать лет. Как будете в Хоринисе, заходите ко мне, мастер. Такой человек, как вы, всегда желанный гость в моем доме.
- Благодарю за столь лестную оценку, граф.
Попрощавшись с Бергмаром, Ксардас еще немного побеседовал с городским судьей, и наконец насытившись, встал из-за стола и направился к выходу.
Обратно в монастырь Ксардас не пошел пешком – воспользовался руной телепортации, чем изрядно напугал дежурившего у ворот монастыря послушника. Он в последнее время изрядно поднаторел в этом направлении, научившись перемещать на достаточно большое расстояние предметы. Например, он сумел телепортировать к себе в лабораторию дырявый сапог, который он загодя оставил около хоринисского маяка, до которого из монастыря было несколько часов ходу. С животными он пока еще не пробовал, но, как говорится, все у него было впереди.
И в искусстве вызова демонов Ксардас преуспел. В этот раз, памятуя о заветах мастера Ванека, он вызывал темное существо в одиночку. Вышел демон, конечно, небольшим и весьма слабеньким, да и прожил всего четыре дня взаперти, после чего Ксардас полил его святой водой, отчего тварь издохла, что принесло огромное количество удовольствия послушникам, которые выволакивали после дохлую тушу из подвала. К счастью, мастер Михаэль этого не видел – он в очередной раз ушел в религиозный экстаз, запершись в одиночку в церкви и молясь трое суток подряд.