— Аль, это Эл, не бойся.
Зажег светлячка, так как понятия не имел, где именно тут включается свет.
— Эл, что ты тут делаешь? — спросила девушка удивленно.
— Тебя решил проведать. Ты как?
— Уходи, хорошо всё.
— А плакала почему?
— Тебе показалось.
— Ты скучаешь по ней, да?
Отвернулась, пряча лицо в подушку.
— Это не твоё дело, по ком я скучаю. Уходи уже, пока никто тебя не услышал.
— Ты же сама заглушила все звуки. Даже кричи я во весь голос и топочи ногами, никто не услышит.
— Они могут зайти.
— Комнату я запер.
— Папе плевать на замки.
— Не думаю, что у него есть привычка пробираться в комнату дочери ночью.
Замолчала, не зная, что на это ответить. Осунулась за тот месяц, что мы не виделись, похудела еще больше и изменилась. Аскани ничего об этом не говорил, но моя магия повлияла и на внешность, делая её еще более утонченной, единственной в мире полноценной эльфийкой с чёрными прямыми волосами и белоснежной кожей. Просто идеальная, даже с красными от слез глазами, неимоверно притягательна.
— При тебя Кир с Шейлой спрашивали, беспокоятся. Я сказал, что родители хотели видеть тебя дома. Они просили передать письма. Вот всё, не знал, как тебе их передать.
— Ты пришел только из-за чувства вины, да? То есть если бы ничего не случилось, я бы тебя тут не увидела?
— Не думаю, что ты вообще хотела меня видеть после всего. А чувство вины… Конечно, я себя виню. Если я бы не увлекся…
— Я сама тебя спровоцировала, Эл.
— А я с удовольствием повелся.
Присел на стул около кровати. Как-то не так я представлял подобный разговор. Вообще не думал, что она станет винить себя саму и говорить спокойно, без истерик. Как-то раньше я не обращал внимания на эту сторону характера Леи. Да, она не была никогда такой же смелой и решительной, как её мать, но и трусихой назвать её было нельзя. Сейчас, встретившись лицом к лицу с проблемами, она вела себя достаточно разумно и смело.
— Знаешь, после того танца в день моего рождения я решила, что не буду с тобой видеться, потому что поняла, что могу потерять дракона. Уже тогда я знала, что это произойдет. Знала, а все равно согласилась провести с тобой время. Выходит, ты мне дороже, чем она, Элдред тер Калариан.
— Я тоже тебя люблю, Аль, — произнес грустно.
Взяла подушку, развернулась, укладываясь наоборот в ноги, поближе ко мне.
— Хочешь, тебе сказку расскажу? А ты попробуй уснуть.
— Хочу.
— Жила давным-давно прекрасная принцеса и было у неё два брата, — начал тихо рассказывать я любимую историю своих сестер. Уже на середине она крепко спала. А я решил подождать до утра, а то вдруг проснется?
Часть 11
POV Лея
С того дня наши полуночные беседы вошли в привычку. Практически каждую ночь Эл пробирался ко мне в спальню, устраивался на стуле рядом и мы разговаривали, обычно в полной темноте. Вспоминали детство, рассказывали, как прошел день, а иногда говорили о нас. Тихо, почти шепотом признавались в чувствах. Тогда Эл оказывался рядом со мной на кровати и целовал, обещаяя, что всегда будет рядом, а я корила себя, потому что в такие моменты чувствовала себя самой счастливой. Это казалось неправильным. Но я ничего не могла с этим поделать. Улыбка сама разползалась по лицу, стоило ему показаться в оконном проеме.
Один раз я даже подумала, что он стоит того, чтобы потерять дракона, и, обдумывая эту мысль, пришла к выводу, что отдала бы всё, чтобы он ни потребовал. И дракона, и душу, и тело…
Неужели это и есть любовь, о которой поют в песнях и пишут в романах?
Ранее я считала её красивым возвышенным чувством, которое делает человека лучше, но сейчас не была в этом уверена. Боюсь, попроси он сотворить меня какой-то грех — я с радостью на это пойду.
Любовь одновременно пугала и придавала сил, заставляла строить планы на будущее и не думать о плохом. Как бы я ни хотела, но постепенно забывала о своей малышке, перестала вспоминать о ней со слезами и с улыбкой на губах думала о своей будущей дочке. Я поняла, что хочу стать мамой.
Вот только как сказать об этом парню, который вроде как даже не жених, я вовсе не знала. Поэтому решила поступить, как любая женщина, и однажды вечером вместо своей полностью закрытой до пят ночной рубашки надела другую, на тонких бретельках, и, накрасившись, принялась ждать Эла. Ожидаемо мои старания не остались незамеченными. Сперва Эл замер посереди слабо освещенной комнаты, рассматривая меня, томно возлежащую в короткой, до колен ночной сорочке, сверху на одеяле, а не под ним, как обычно. И это в период сильных морозов и метелей. Всю глупость придуманного плана я поняла в тот момент, когда парень открыл рот от изумления, закрыл и, попятившись назад, извиняясь, бросил: