В эпоху Возрождения, наряду с разрушением средневекового мировоззрения, создается новая картина мира. Начало этому полагает великий польский ученый Коперник, который геоцентрической теории Птолемея противопоставил свою гелиоцентрическую систему. Это было революционным переворотом в мировоззрении. Вокруг него разгорелась ожесточенная борьба между религией и наукой. Был поставлен вопрос: чему должно более доверять – чувственному опыту и разумному мышлению или священному писанию? Это стало основным вопросом философии того времени. Произведение Николая Коперника «Об обращениях небесных кругов» вышло в 1548 г.
Следующий шаг делает Джордано Бруно (1548–1600) своим учением о бесконечности Вселенной. По учению Джордано Бруно, в бесконечной Вселенной бесчисленные миры возникают и уничтожаются и наша солнечная система является лишь одним из бесчисленных миров.
Джордано Бруно различает четыре ступени познания: ощущение (sensus), рассудок (ratio), разум (intellectus) и 4) самопознание духа. Познание начинается с ощущений, но ощущения дают нам ограниченное и несовершенное знание, которому нельзя слепо доверять. Рассудок, оперирующий логическими аргументами, подвергает чувственный опыт обработке и совершенствует наше знание, наивысшее же познание Вселенной достигается при посредстве разума, который оперирует принципами. Только разум дает нам знание о бесконечности Вселенной. Мышлению принадлежит суждение и решение вопроса о том, что непосредственно не ощущается. Истина берет свое начало от ощущений, но это начало является слабым. Разум есть свет, который освещает все предметы, он есть как бы глаз, который все видит. Наши понятия суть лишь тени самой действительности, и безграничное развитие человеческого познания само есть отблеск бесконечной деятельности Вселенной.
Вместе с тем в мировоззрении Бруно, которое в основном является материалистическим, имеется и идеалистическая струя. Он говорит о существовании вечных идей, которые служат причиной вещей (ideae sunt causa rerum). Эти идеи существуют раньше вещей (ante res); сами вещи являются следами (vestigia) идей; понятия же нашего разума суть тени (umbrae) идей.
В сочинении Бруно «О тенях идей» («De umbris idearum») сильно чувствуется влияние неоплатонизма. Подобно Платону и Плотину, Бруно признает чувственный и интеллигибельный миры и считает прекрасное посредствующим звеном между ними. Бруно развивает основные идеи диалогов Платона «Мир» и «Федр», когда говорит, что идея отражается в явлениях чувственного мира и что чувственно прекрасный образ зажигает в душе человека философский эрос. В художественном творчестве преодолевается противоположность между чувственным и интеллигибельным.
Бруно говорит о тесной связи между философией, с одной стороны, и поэзией, музыкой и живописью – с другой. Красота в природе, по Бруно, есть отблеск «духовности» Чувственное и интеллигибельное, опыт и разум у Бруно противостоят друг другу как разнородные, внутренне не связанные области, и связь между ними у него мыслится лишь в эстетическом плане.
Деятельность мышления, по Бруно, заключается прежде всего и больше всего в анализе. Чувственный опыт дает смутное целое, и мышление прежде всего разлагает это смутное целое на его основные определенные моменты, и затем эти отдельные моменты снова приводит к единству, в котором они ясно познаются в их взаимном отношении. Подобно тому как каждый отдельный член тела может быть по-настоящему понят, только если мы рассматриваем его как определенную часть организма в целом, так и каждая частица Вселенной может быть вполне понята, если мы будем рассматривать ее не изолированно, а в ее связи и отношении ко всем остальным частям Вселенной и ко Вселенной в целом.
В этом отношении Бруно отчетливо высказывает диалектическое учение о всеобщей связи, взаимозависимости и взаимообусловленности вещей и явлений природы. Свое учение об анализе как основной функции мышления Бруно противопоставляет платоно-аристотелевскому учению, которое придает главное значение подведению менее общих понятий под более общие.
Возьмем для примера математическое понятие о круге. Простое чувственное восприятие не может дать нам этого понятия. Чтобы получить точное понятие о круге и быть в состоянии отличить его от всех иных фигур, мы должны прежде всего составить себе понятие о точке, затем представить себе движение по определенному закону бесконечного множества точек вокруг одной, являющейся их общим центром. Так наше мышление постигает в одной общей формуле бесчисленное множество всевозможных кругов.
Против платоно-аристотелевского учения Бруно выдвигает новое понимание задач науки. Они заключаются не в установлении вечных «форм», которые придают вещам материального мира их определенность, а в открытии законов природы. Законы, по которым природа совершает свой бег, представляют собой то «общее», которое является главным предметом научного знания. I
Джордано Бруно прославляет Коперника как духовного освободителя человечества, который разбил оковы, сковывавшие человеческий ум, и проложил путь к новому пониманию мироздания.
В эпоху Возрождения появляются еще только начатки опытной науки и зародыши математического естествознания, а вместе с тем и новой логики. В причудливой форме сочетаются у мыслителей этой эпохи новое со старым, трезвые естественные научные и математические взгляды с фантастическими богословскими представлениями. Трезвая научная мысль и мистика здесь мирно уживаются друг с другом. Провозглашая лозунг опытной науки и требуя изучения самой природы, мыслители эпохи Возрождения не владеют еще методами научной индукции и, исходя из отдельных наблюдавшихся ими фактов, делают иногда поспешные выводы, перескакивают от отдельных фактов прямо к общим положениям и необоснованно восполняют с помощью фантазии пробелы своего знания.
Таковы системы Телезио, Парацельса, Кампанеллы и многих других ученых того времени. Несмотря на примесь фантазии и мистики, у них имеется ряд новых прогрессивных идей. Так, Телезио учит, что в природе господствует строгая естественная закономерность, законы природы вечны, неизменны и потому природу должно объяснять из нее самой, не прибегая ни к каким сверхъестественным силам.
Он критикует аристотелевско-схоластическую логику, указывая на недостаточность дедуктивно-силлогистических умозаключений для познания природы, которое может быть построено только на основе чувственного опыта путем применения индукции и аналогии. Переход от единичного и частного к общим понятиям у человека основан, по ученик? Телезио, на действии психологического закона ассоциации по сходству.
У Томазо Кампанеллы новые прогрессивные идеи также сочетаются со схоластической метафизикой и мистикой. Кампанелла выступает против схоластической книжной учености и требует изучать непосредственно природу. Книги, написанные людьми, утверждает он, полны ошибок и представляют собой мертвые снимки с живой природы. Пора перестать изучать природу по сочинениям Аристотеля, в основу познания природы надо положить чувственный опыт. Но вместе с тем он признает источником истинного знания и христианскую религию. Он говорит, что божественное откровение дано человеку в двояком виде: в библии и в природе.
Здесь следует упомянуть также великого чешского педагога Яна Амоса Коменского, испытавшего влияние Вивеса и Кампанеллы. Он – горячий защитник опытной науки. Еще до Локка он выступил с учением, что в разуме нет ничего такого, чего бы раньше не было в ощущениях. Его философская система «Пансофия» основывается на следующей теории познания: первым источником человеческого познания являются чувственные восприятия, но так как их данные смутны и противоречивы, то необходима еще деятельность разума, однако и ее тоже недостаточно, и потому необходимо еще божественное откровение (священное писание).
По определению Коменского, чувственные восприятия – это окна души, через которые ей представляются и дают о себе знать существующие вещи; разум есть зеркало души, посредством которого образуются суждения о вещах, когда последние дают о себе знать через посредство чувственного восприятия; откровение же есть труба души, посредством которой познается то, чего нельзя постигнуть ни чувственным восприятием, ни разумом. Посредством этих трех орудий (ощущения, разума и веры) может быть достигнуто полное и совершенное знание Таким образом, у Амоса Коменского высокая оценка опытного знания сочетается с известной данью религии.