- Ты вообще понимаешь, сколько на ней сейчас дряни? – настаивал Лев. – Там же гельминты, и кишечная палочка, и... туберкулез!
- Боже, да у тебя везде туберкулез! А холеры там нет, как в Неве?
- Я тебе говорю серьёзные вещи!
- То есть у нас так теперь туберкулезом заражаются? – иронизировал Слава. – Полизав радио?
- Вообще-то алиментарный путь передачи не так уж и ре…
- А-А-А-А-А-А! – истошно завопил Мики, выкручиваясь в коляске на сто восемьдесят градусов и вытягивая руки к Славе. – АДАЙ!
Слава, не смотря на свою готовность спорить, отчего-то медлил, растерянно глядя на Льва.
- Нужно протереть! – подсказал Лев, пытаясь перекричать Мики. – Есть влажные салфетки?
- Нет.
- Почему нет?! Ты же вышел гулять с ребёнком, а дети вечно пачкаются!
- Да ничего подобного!
- Я знаю, что говорю, у меня младшая сестра!
- И что, она вечно пачкается? – засмеялся Слава.
- Ну, я помню, как ей было два года!
Пока парни пытались переспросить друг друга в вопросах гельминтов, грязи и степени запачканности двухлеток, Мики, отчаявшись привлечь к себе внимание, одним порывистым движением встал на подножку коляски, выпрямившись в полный рост, и та, накренившись, начала падать. Лев увидел это, как в замедленной съемке, но отчего-то сам стал очень замедленным: он попытался схватить коляску за ручки, но его пальцы проскользнули мимо, Слава потерял секунды, пока ставил дурацкое радио на землю, и когда схватил коляску, было поздно – Мики выпал, улетев лицом вперед.
Крик раздался такой, что вороны разлетелись с веток.
«Ну всё, всё, теперь у нас точно спросят, откуда ребёнок», - подумал Лев.
Слава поднял Мики на руки, нашептывая что-то ласково-утешительное, но чем сильнее Слава старался, тем громче начинал орать мальчик. Из разодранной щеки бежала кровь. Лев осторожно взял ребенка за подбородок и лоб, осмотрел голову на предмет других повреждений и, не найдя их, удовлетворенно кивнул: - Вроде порядок.
- Ага, порядок! - жалобно отозвался Слава. – С щекой что делать? Юля меня убьет…
- Есть…
Лев хотел спросить: «Есть спирт, зеленка, перекись водорода?», но вспомнил, что у этого олуха нет даже влажных салфеток, и махнул рукой.
- Я сгоняю в аптеку. Нужно чем-нибудь обработать.
- Нет! – внезапно возразил Слава. – Я сгоняю, а ты стой с ним.
И, не дожидаясь согласия, он передал орущего пацана Льву. Мики, вглядевшись в его лицо, закричал ещё сильнее и начал вырываться из рук. Льву тоже захотелось орать.
- Почему я должен с ним стоять? – не понял Лев.
- А вдруг он начнёт умирать? Ты знаешь, что делать.
- Да он не начнёт умирать, он просто…
«Просто поцарапал щеку», - хотел сказать Лев, но Слава уже бежал дворами до ближайшей аптеки.
Выдохнув, Лев огляделся по сторонам: нет ли какой-нибудь женщины, на которую можно спихнуть ребёнка и тоже сбежать? Никого не было. Он стоял на безлюдной улице в утро понедельника – с одной стороны завод металлоконструкций, с другой – почта России.
Посмотрев на Мики, который, сорвав голос, начал хрипеть, Лев попытался с ним договориться:
- Вот что ты плачешь? Не так уж там всё и страшно, – для убедительности он добавил: – Я – врач. Я точно знаю.
Хныканье стало затихать («Ого, сработало»), и Мики, прикрывая воспаленные глаза, привалился разодранной щекой к лацкану пальто Льва – а там, за лацканом, выглядывала белая рубашка. Лев встряхнул его, призывая проснуться.
- Нельзя! – сказал он, как собаке. – Я в белом, меня нельзя пачкать!
Ага, как будто ему было до этого дело!.. Мики сонно ткнулся к шее Льва, измазывая кровью и пальто, и воротник рубашки. Он глубже задышал, призывая самого себя к терпению.
- Ладно… Ладно… - приговаривал Лев незнакомым, более высоким голосом. – Это нормально… Дети всегда всё портят…
Когда Слава вернулся с зелёнкой, перекисью, ваткой и бинтами, Мики уже мирно сопел у Льва на плече, пока сам Лев ходил взад-вперед, ловя умилительные взгляды прохожих. Чертовы прохожие… Вот когда надо было спихнуть ребёнка – не было никого, а как он сам справился, так все стянулись посмотреть, и ходят теперь, зыркают.
Слава тоже умилился, сделав брови домиком:
- Как мило…
- Буди давай, - шепотом приказал Лев. Шепотом – чтобы не разбудить, естественно.
- Жалко, - ответил Слава. – Может, до дома донесешь?
- Ага, там твоя мама, а я весь в его крови, она решит, что это я сделал!
- Что? Подрался с двухлеткой? – фыркнул Слава. – Хотя… Ты можешь.
Лев, сердито фыркнув, решил проигнорировать эту глупую иронию. Слава подкатил коляску ближе к нему и велел:
- Сажай. Только осторожно, а то он опять заорёт.