- Беги, - негромко сказал Лёва, перехватив биту в руках. Поймал себя на мысли, что всё ещё не выглядит, как спаситель. Поднял с земли учебник и сунул Власовскому в руки. – Беги, они ждут тебя.
«Они» выбежали из-за кустов следом за Лёвой. Он развернулся: к ним – лицом, к Якову – спиной.
- Ну всё, - как-то безнадежно выдохнул Грифель.
И Лёва подумал: «Ну всё». От страха у него тряслись руки и бита в пальцах ходила ходуном. Это, конечно, было всем заметно.
- Что, страшно? – усмехнулся Шева. – Вот она – реальная житуха. Не то что в твоих книж…
Он недоговорил. Лёва ударил его битой по лицу – совсем слабенько, в полсилы, как ему казалось, но этого хватило, чтобы из носа Шева брызнул фонтан крови. Лёва растерялся на секунду. Даже хотел бросить биту и метнуться к нему – спасать. Но, вспомнив всё, что Шева сделал за последнее время, он только сжал биту посильнее и с вызовом спросил: - Кто-нибудь ещё хочет что-то сказать?
Вальтер посмотрел на Шеву, пытающегося остановить кровь подолом футболки, затем оглянулся на Грифеля и, подхватив свою биту, кивнул:
- Что ж, погнали.
Лёва выставил биту перед собой, как блок, и ещё раз кинул через плечо Власовскому:
- Беги!
- А что мне бежать? – спокойно спросил Яков и куда-то исчез – Лёва не проследил, куда, но из бокового поля зрения Власовский пропал.
Не меньше минуты Лёва держал оборону собственной физической целостности, наперед угадывая удары Вальтера и отражая их своей битой. Выглядело так, будто они дерутся на шпагах, и Грифель даже заскучал:
- Блин, это чё за фехтование?
Ясно было, что Вальтер тоже боится ударить, боится не рассчитать силу, и будто бы даже поддаётся. Глупо получалось: драка, в которой никто никого не хочет бить, но она всё равно происходит.
Это продолжалось до тех пор, пока не раздался громогласный вопль:
- А ну разошлись, хулиганы! Я сейчас полицию вызову!
И Лёва, и Вальтер синхронно опустили биты и оглянулись на звук. Миленькая картина: пожилая женщина в цветастом платочке и Яков, мнущийся рядом. Видимо, позвал на помощь.
- Тётенька, мы ничего такого… - залепетал Вальтер, но та и слушать не хотела.
- Ага, знаю я ваше «ничего такого»! Совсем уже ни стыда, ни совести! Разошлись быстро!
Делать было нечего: пришлось расходиться – бабка в платке не сводила с них взгляда. Яков, тревожно глянув на Лёву, отошёл от своей защитницы и направился к нему. Грифель в долгу не остался: пройдя мимо Якова, он с силой толкнул его в спину – так, что тот полетел лицом в асфальт.
- А ну не трогать хорошего мальчика! – снова заголосила тётка, но что уже – было поздно, уже потрогали.
Очки Якова отлетели в сторону и Вальтер, идя следом за Грифелем, наступил на них – как будто бы случайно. Стёкла, конечно, хрустнули.
- Придурки, я ничего без них не вижу! – жалобно сказал Яков и беспомощно зашарил рукой по асфальту.
Лёва, пихнув биту Шеве (тот вроде ничего, при появлении тётки сразу оклемался и поспешил смыться), подошёл к Якову. Нашёл очки и вернул их ему на нос, помог подняться на ноги. Яков разодрал ладони и рассёк бровь – по лицу устрашающе ползла полоска крови. Правая линза на очках пошла мелкими трещинами, но вторая осталась целой. Из-за этого Яков стоял, зажмурив правый глаз, и смотрел на Лёву только левым.
- Тебе помочь дойти до дома?
Яков покачал головой: не надо, мол.
- Ты ж не видишь нормально. И у тебя кровь.
- Да ладно… - Яков растерянно оглядел грязные поцарапанные ладони.
- Есть у бабушки спирт или типа того?
- Если честно, не знаю.
Недолго думая, Лёва предложил:
- Пошли ко мне.
- К тебе? – удивился Власовский.
- Ну, не совсем ко мне. В подвал.
Он удивился ещё больше:
- Чего? В какой подвал?
- Ну, у нас есть подвал. Только наш.
- У вашей шайки что ли?
Лёве не понравилось, что он приобщил его к «шайке», но кивнул.
- Предлагаешь мне пойти в подвал к вашей шайке? – усмехнулся Яков.
- Их там не будет. Ключи есть только у меня.
Это было, конечно, не совсем правдой, но Кама в тот день был за городом – помогал бабуле по хозяйству в деревне. Лёва это хорошо запомнил, потому что удивился тогда: у такого, как Кама, есть бабуля. И он ей помогает. Звучит слишком нормально!
- И зачем? – резонно спросил Яков.
Потупившись, Лёва ответил:
- Просто… я подумал… мы могли бы общаться.
- Мы могли бы общаться?
- Ну да… Ты умный, я умный…
- Ты умный? – Власовский, будто издеваясь, повторял все его последние фразы.