- Где ты был? И что делал?
- В ванной, мылся, - буркнул Слава.
Они стояли на кухне, Слава заваривал растворимый кофе, нарочито гремя банкой, ложкой, кружкой – всем, чего касался. Льва тревожила эта несвойственная ему демонстративная злость.
- Я имел в виду, где ты был до этого, - уточнил Лев.
- В больнице.
- И что там делал? Там что-то произошло?
- Делал всё, что возможно, - скрипнув зубами, ответил Слава. – Как ты учил.
Яснее не стало. Лев хотел обнять его, надеясь, что прикосновения смягчат Славу (так обычно и бывало), но он вдруг отшатнулся в сторону и закричал:
- Господи, просто оставь меня одного!!! – ложка, которой он накладывал кофе, полетела в стену. – Не трогай меня, пожалуйста!
- Хорошо, - выдохнул Лев, стараясь не поддаваться растущей обиде.
Он сделал шаг назад от Славы – к выходу из кухни и, уже разворачиваясь, чтобы уйти, сказал, помедлив:
- Я всё равно тебя люблю.
Он заметил, как Слава начал плакать после этих слов, но ни подойти, ни что-либо сказать не решился – он ведь попросил оставить его одного. Лев оставил.
Весь день они провели в разных комнатах: Лев – в спальне, Слава – в гостевой. Он лёг в кровать как никогда рано – на часах ещё не было десяти, и думал, что Слава не присоединится к нему.
Уже засыпая, он слышал, как парень всё-таки проскользнул в комнату, бесшумно нырнул под одеяло и тепло прижался ко Льву. Сразу стало хорошо и спокойно: обида отлегла, будто её и не было.
Слава коснулся губами его плеча и прошептал:
- Прости. У меня был дерьмовый день.
- Хочешь рассказать? – спросил Лев, открывая глаза.
- Нет.
- Тогда хорошо, что он закончился.
Утром Слава проснулся прежним, улыбчивым и шутливым. Приготовил завтрак, разбудил Льва запахом жженого кофе («Я попытался сварить в турке, как ты любишь, но он сгорел, поэтому пей растворимый и не ворчи»). Лев пил и не ворчал, радуясь, что Слава снова похож сам на себя.
За завтраком он позвонил Артуру – должны были прийти результаты свежих анализов Юли. Тот связался с матерью, перезвонил и сообщил, что «ухудшений показателей нет». Лев передал эту новость Славе, думая, что тот обрадуется, но он вдруг прохладным тоном спросил совсем о другом: - А Артур был на своём выпускном?
Лев не понял, к чему этот внезапный вопрос. Ну, был вроде – так он и ответил.
- Значит, давал клятву врача?
- Давал.
- Ясно, - Слава уткнулся в свою кружку.
- А к чему вопрос?
- Да просто.
Слава взял в руки ломтик батона, начал отламывать от него по чуть-чуть и класть в рот – так он обычно ел хлеб, если нервничал. Лев на секунду подумал: Артур что-то ему сделал.
И тут же: да не, бред. Что он мог сделать? Сказать что-нибудь тупое и примитивное? Неприятно, конечно, но все уже привыкли.
Впервые догадка о том, что именно мог сделать Артур посетила Льва через несколько дней, когда Слава положил в верхний ящик тумбочки упаковку презервативов и сказал, что с этого дня они будут предохраняться. Проследив за его действиями, Лев осторожно спросил: - У тебя точно всё нормально?
- Просто супер, - грубовато ответил Слава, громко задвигая ящик обратно.
- А почему мы внезапно должны начать предохраняться?
- Потому что… – Слава замялся, посмотрев ему в глаза. И сказал, как показалось Льву, первое, что пришло в голову: – Потому что ты теперь врач и контактируешь с биологическими жидкостями незнакомых людей.
Почувствовав, что ему врут, Лев начал злиться и язвить:
- Интересные у тебя представления о том, как я с ними контактирую.
- Всякое бывает, - пожал плечами Слава.
Лев смотрел на него со строгим прищуром, надеясь, что Слава взглянет в ответ. И он это сделал. Поднял глаза и, словно врезавшись в него, неожиданно взбрыкнулся:
- В чём ты меня подозреваешь?! – закричал он. – У моей сестры рак! Ты считаешь, у меня есть время на измены?!
- Я не сказал, что в чём-то тебя подозреваю, - мягко ответил Лев.
- Но ты так смотришь!..
«Да я не тебя подозреваю!» - мысленно кричал Лев, боясь высказать свои догадки напрямую. А если он не прав? Стоит ли грузить такими домыслами и без того вымотанного Славу? А если он прав? Что… Что тогда делать?
Много позже он поймёт, что от постыдного страха столкнуться с действительностью, он так и не спросил того, о чём догадался почти мгновенно. Он сознательно решил поверить в его ложь.
- Ты бы рассказал мне, если бы случилось что-то плохое? – спросил он.
- Я бы рассказал, – соврал Слава.
Сладкая успокаивающая ложь. Лев был почти благодарен за неё. Он не знал, как решать одномоментно столько проблем – как будто одного рака им было недостаточно.