- Да, правда.
Он встрепенулся, не зная, как донести до неё весь ужас этой затеи.
- Юля! – отчаянно заговорил он. – Дети плакали при виде меня ещё в те времена, когда я сам был ребёнком! Отдать кого-либо на воспитание мне – худшее решение!
- А я думаю, что лучшее…
- О нет, точно не лучшее!
- Лев, – вдруг твёрдо сказала она. – Знаешь, что было бы лучшим? Расти в полной семье с хорошим папой и здоровой мамой. Но это невозможно. К сожалению, «лучшее» моему сыну недоступно.
Ха! Зато ему доступна опция расти с двумя гомиками, вот уже повезло!
Лев спросил самое, как ему показалось, главное:
- Где его отец?
- Его нет, - резко ответила Юля. – Стоит прочерк.
- Я понимаю, - кивнул Лев. – Но где-то же всё-таки есть этот… носитель генетического материала.
- Вот именно, что «носитель генетического материала», а не отец.
- Он знает о ребёнке?
- Знает. Но ни разу не изъявлял желания быть ему отцом.
- А когда вы говорили об этом последний раз?
- Когда я была беременна.
Лев прикинул в уме:
- Так три года прошло.
- И что? – усмехнулась Юля. – За три года он ни разу не поинтересовался, как дела у сына.
- Но он же не знает, какая сейчас ситуация, - сказал Лев. – Может, теперь он захочет… стать отцом.
- Лев, теперь я не захочу, - холодно ответила Юля. – Я его знаю, и я… не хочу, чтобы моего сына воспитывал такой человек.
- А какой он?
- Он делал много плохих вещей.
- Это было несколько лет назад, - напомнил он.
- То есть, по-твоему, он резко стал хорошим?
- Но ты же не знаешь, что делал я несколько лет назад, - негромко заметил Лев.
Юля подняла на него прищуренный взгляд:
- А что ты делал?
Лев, поерзав на стуле, сказал, как думал:
- Если бы ты знала, что, ты бы со мной сейчас не говорила.
В её взгляде мелькнуло что-то странное – что-то, что Лев распознал как страх, как тревогу. Как будто она ему поверила: там, внутри Льва, есть, чего бояться.
Льву было неловко завершать разговор на такой ноте, поэтому он предложил:
- Давай я с ним поговорю? Дай его адрес, телефон – всё, что знаешь.
- Лев, он…
- Слушай, - перебил Лев. – Если он всё ещё придурок, я тебе честно об этом скажу. Но если нет… Если есть хоть какой-то шанс, что он исправился, разве не лучше для Мики расти с родным отцом?
Он думал, что она опять начнёт отнекиваться: ты не понимаешь, он нехороший человек, он его никогда не хотел…
Но она, на секунду опустив взгляд, снова посмотрела на Льва и кивнула:
- Записывай номер.
Лев и Слава [72-73]
Слава был против.
Перед тем, как завести разговор о Мики, Лев расспросил Славу об его отце: кто он такой, чем занимается, что плохого сделал. Выяснилось, что его зовут Игорь и он хоккеист, но это ещё не самое плохое. Самое плохое, со слов Славы, что он рвёт тюльпаны на городских клумбах. Во всяком случае, именно эту возмутительную историю Слава поведал в первую очередь.
Тогда он увидел Игоря в первый раз – на пороге квартиры, с букетом тюльпанов в руках. Тюльпаны были не в оберточной бумаге, как украшают в цветочных магазинах, а прям так – зеленые стебли торчали в его кулаке.
Юля, конечно, вся растаяла, разулыбалась, спросила:
«Ты что это вдруг?»
Он тут же начал врать с три короба (во всяком случае, Слава уверен – врал):
«Да просто шёл и увидел клумбу с тюльпанами, подумал: надо Юльке нарвать и подарить»
На этом возмутительная история заканчивалась, а Слава смотрел на Льва как-то типа: «Вот видишь!».
Но Лев не видел. Он не понял, что не так.
- Это был октябрь! – с жаром пояснил Слава.
- Этого уточнения в твоей истории не было.
- Он купил тюльпаны, а сам наврал, что сорвал с клумбы!
- Наверное, хотел её впечатлить, - заметил Лев.
- Но тюльпаны нельзя срывать с городских клумб! – тут же запротестовал Слава. – Это вандализм!
- Но ты же сказал, что он их купил…
- Да, и это значит, что он либо врун, либо вандал! Или всё вместе!
- Рисовать на стенах – тоже вандализм, – осторожно заметил Лев.
- Это другое! – почти закричал Слава.
Вздохнув, Лев уточнил, было ли что-нибудь ещё, что-нибудь действительно плохое. Как он и думал, самым плохим оказался отказ от ребёнка. Когда Юля сообщила ему о беременности, Игорь ответил, что ребёнок не от него. Классика.
Это, конечно, всё усложняло. Лев опасался, что не получится нужного разговора.
На следующий день, за ужином, Лев поделился со Славой планами о предстоящем разговоре с Игорем, вот только оказался совсем не готов к реакции, которую выдаст Слава.
Он оттолкнул от себя тарелку, как обиженный ребёнок, и выпалил: