- Почему?
- Ты сам знаешь, почему.
Разговор получился коротким.
В ожидании суда Слава виделся с ребёнком несколько раз: мама лично приводила его утром и забирала вечером. Иногда ночами, зная, что на следующий день он увидит Мики, Слава заводил со Львом странные разговоры:
- А что будет, если я его не верну обратно?
- Это как? – не понял Лев.
- Не знаю. Куплю билеты и улечу с ним куда-нибудь. Где не нужна виза? Скроюсь с ним в другой стране.
- Это будет похищение, – не на шутку встревожился Лев. – Не делай глупостей, так ты точно ничего не добьешься.
- А по-другому добьюсь? – шептал Слава. – У неё все козыри.
Это было не совсем так. Кое-какие козыри у Славы были: прижизненное заявление Юли и большая квартира. Но козыри матери действительно выглядели сильнее: женский пол и близкое родство. Оказалось, что юридически «близкие родственники» – это бабушки, дедушки и родные братья и сестры. Дядей и племянников в списке не было. Слава, услышав об этом от своего адвоката, чуть не задохнулся от обиды: как это возможно, он с первого дня жизни воспитывал Мики! Адвокат разводил руками: - Закон – первичен, интересы ребёнка – вторичны.
К тому же, ребёнок о своих интересах изъяснялся очень невнятно: «Я не знаю». Но конечно существовало «но». Адвокат объяснял, что судья может и учесть обстоятельства, всякое бывает – зависит от человека.
Только на понимание судьи и приходилось рассчитывать. Слава не верил, а Лев в этом постепенно убеждался, что никакого усыновления ему не дадут в этом государстве с культом пожилых людей и «близкого родства».
На суд Слава пришел совсем не как Слава: вытащил сережки из ушей, убрал лак с ногтей, купил классические брюки, а рубашку взял из гардероба Льва – та оказалась чуть велика, но он накинул пиджак, чтобы это скрыть. Пиджак, к слову, шел в комплекте с брюками. Кроме этого, он не брился три дня, чтобы выглядеть старше и солидней. По совету адвоката, в суде вёл себя очень сдержанно и прохладно – специально, чтобы не производить легкомысленного впечатления. Как потом шутил Лев: образ Славы выглядел пародией на него самого.
Лев тоже там был: сидел в зале рядом с Кариной, не сводил взгляда со своего Славы, нервничал, когда видел, что Слава нервничает, кусал губы, когда Слава кусал, вздыхал в унисон с ним – в общем, как будто сам стал немножко Славой.
На принятие решения судье понадобилось шесть минут. Когда Лев осознал это время – шесть минут – он сразу понял, что сейчас скажет этот дядька в черном балахоне. Он испуганно посмотрел на Славу: как ему всё это пережить? Потеряв Мики, он вспомнит, что потерял Юлю – сейчас-то он как будто забыл об этом, но вспомнит, обязательно вспомнит, и боль свалится на него в десятикратном размере.
Лев начал перебирать в уме варианты, как помочь Славе. Он ведь решит, что остался совсем один, без семьи – Лев сам по себе для него не семья. Видимо, ему нужен для семьи кто-то ещё. А какие у них варианты? Он был готов предлагать любые – хоть завести котёнка, хоть усыновить ребёнка.
А дядька, тем временем, перечислял законы, на основании которых выносит своё ломающее жизни решение: право приоритетного усыновления оставить за бабушкой.
Зал загудел, а Карина, сидящая рядом со Львом, загудела громче всех. Лев смотрел на Славу: с момента объявления решения тот не шелохнулся – застыл, как статуя, перестав даже моргать. Как только заседание объявили оконченным, Лев подскочил с места и рванул к нему: не стыдясь посторонних взглядов, он крепко обнял его, чувствуя под пальцами безвольное, расслабленное тело. Слава стоял, как желе – куда толкнешь, туда и потянется. С другого конца зала на них смотрела его мама: какую же престарелую мегеру она напоминала Льву в тот момент!
Он, припоминая речь судьи, быстро заговорил:
- Он сказал, что можно оспорить!
Слава поднял на Льва равнодушный взгляд.
- А ты, наверное, рад, – просто сказал он.
И, выбравшись из его объятий, направился к выходу из зала. Лев от растерянности не сообразил, что ему тоже нужно туда – к выходу, и остался стоять у стола адвоката, глядя на удаляющуюся спину.
Ничуть он не был рад. У него всё внутри – там, где сердце, легкие и рёбра – болело, как от серьёзных повреждений.
Ну, и что теперь делать?
Лев и Слава [74-75]
Слава курил у здания суда. Лев, выйдя следом за ним, отметил это сначала вскользь. Затем почувствовал: что-то не так. Ещё раз посмотрел на Славу.