«Крыша открыта», – тут же догадался он.
Ох, какая же дерьмовая догадка. Он преодолел три лестничных пролёта, как во сне – сам не помнил, как сделал это. Чем выше поднимался, тем холоднее становилось. Замерев перед лестницей на крышу – дверь была приоткрыта – он подумал: «Хоть бы они ещё были там» и решительно поднялся.
Сначала он никого не увидел, и первое, что захотелось: сигануть с крыши следом. Но потом он взял себя в руки и начал мыслить трезво: следом – это куда? Он никого не видел внизу – никто у подножия дома не лежал. Может, с обратной стороны? Но они проезжали там на такси – он, конечно, не присматривался, но случись такое – тут бы уже была и скорая, и толпы зевак. В воздухе же они не могли раствориться! Значит, либо они вообще не здесь и крыша открыта по другим причинам, либо…
Они здесь. Он увидел их издалека, в другом конце дома – Слава сидел, притаившись за парапетом крыши, и держал на руках спящего Мики. Лев заторопился к нему, побежал, чем сразу же привлек к себе Славино внимание. Он думал, что сейчас поговорит с ним, успокоит, убедит вернуться домой, но Слава вскочил на ноги, удерживая Мики, и прислонился к парапету, будто вот-вот готовый на него забраться. Лев затормозил, не веря тому, что происходит.
- Уйди, – попросил Слава. – Всё равно не отговоришь.
Он казался очень спокойным – слишком спокойным для человека с такой затеей. Было видно, что он замерз: руки, выглядывающие из-под коротких рукавов футболки, покрылись гусиной кожи, зубы стучали. Мики был одет в пижаму с Лунтиком – тоже, наверное, продрог.
- Его-то за что? – просто спросил Лев.
- А куда его?
- Оставил бы маме.
- Она тупая, - резко ответил Слава.
- Такая тупая, что лучше смерть?
Лев чувствовал, как его колотит – не от холода, а от страха. Он не понимал, что говорить. Может, надо отговаривать? Уговаривать? Умолять? Угрожать? Он не знал. Ему казалось, он говорит не о том, но всё равно говорил.
- Думаешь, Юля такого будущего хотела для Мики, когда оставляла его с тобой?
- А я больше не могу жить! – Слава говорил с ним, но смотрел всё время в сторону.
- Но он-то может. Оставь его.
- Без меня он пропадёт.
- Не пропадёт. Я прослежу.
- Ты? – недоверчиво переспросил Слава.
- Да. Хочешь, он останется со мной?
Слава долго молчал, сверля взглядом Льва. А тому казалось, что он говорит с чужим человеком – Слава выглядел безумно, смотрел безумно, часто моргал, покачивался из стороны в сторону.
- Не врёшь? – наконец спросил он.
- Не вру, - заверил Лев. – Я о нём позабочусь.
Слава сделал несколько медленных шагов навстречу, будто бы готовый передать ребёнка, и Лев мысленно возликовал: «Да, да, да, иди ко мне, пожалуйста!». Он старался оставаться спокойным, но что-то, видимо, мелькнуло в его взгляде, потому что Слава резко отшатнулся назад: - Нет, это ложь! – нервно заговорил он. – Ты пытаешься меня выманить, ничего не получится!
Черт.
Лев устало произнёс:
- У тебя тоже ничего не получится.
- Ага, щас.
- Здесь пять этажей. Этого мало.
- Нормально! – небрежно ответил Слава, но Лев уловил неуверенность в его голосе.
- Нет, мало, - твердо говорил он. – По статистике люди, которые падают с пятого этажа, выживают, но остаются глубокими инвалидами. Сделаешь это – не умрёшь, зато будешь обузой для своей матери до конца её жизни. Второй попытки никогда не случится – просто не дойдешь до крыши. А вот Мики, скорее всего, не выживет. Хочешь всю жизнь провести парализованным в осознании того ужаса, который совершил?
Он всё это придумал находу: про пятый этаж, статистику. Никаких статистик он никогда не сверял. Был бы восьмой, девятый, да хоть двадцатый этаж – сказал бы, наверное, то же самое.
Но Слава начал колебаться и кусать губы.
- Ты специально мне это говоришь! – закричал он.
Лев во второй раз за жизнь испытал чувство застывания крови. Слава кричал громко, кричал в самое ухо Мики, но мальчик даже глаза не открыл.
- Слава, что с Мики? – встревоженно спросил он.
- Что? – Слава стал выглядеть совсем растерянно.
- Он без сознания? Ты ему что-то дал?
- Таблетки…
- Какие?!
Лев, наплевав на требование Славы не приближаться, мигом оказался рядом с ним и вырвал ребёнка из его рук – тот не протестовал и на парапет залезать как будто передумал. Испуганно смотрел то на Льва, то на Мики.
- Пошли в дом! – приказал Лев. – Будешь объяснять, что ты ему дал!
Слава не сопротивлялся – побежал в квартиру вместе со Львом, объясняя по дороге, что он просто хотел, чтобы Мики уснул, чтобы он не запомнил этот момент перед своей смертью – что это он, именно его дядя, взял его на руки и прыгнул с ним с крыши. Чем подробнее Слава это объяснял, тем сильнее трясло Льва: господи, и это его Слава, это его Слава…