Раньше у них такого не было. После секса они поспешно одевались и заметали следы преступления: потому что скоро вернутся родители, потому что может зайти бабушка, потому что им было по шестнадцать и всё, что они делали, казалось попранием всех морально-нравственных норм. Стыд всегда идёт рука об руку с торопливостью.
А теперь, стараясь дышать ровнее, чтобы не мешать Якову, Лев думал, что это самый интимный момент его жизни. Чувство абсолютного обнажения – а ведь он ещё никогда не был таким одетым, находясь в одной постели с Яковом — накрывало его с головой. Наверное, он правда любит Якова. Во всяком случае, он правда чувствовал это именно так.
Они лежали не меньше часа, погруженные в полудрему. Иногда Лев тревожно открывал глаза: «Не могут ли вернуться соседи?», но тут же сонно прикрывал их обратно: плевать. Космически плевать. Никогда ещё так плевать не было. Они ничего такого не делают, чтобы за это оправдываться.
На обращении президента Лев приподнял голову, услышав незнакомый, вкрадчивый голос, делающий паузы через каждые два слова. Он протянул руку, повернув телевизор к себе.
- Это кто такой?
Яков, потянувшись, сонно ответил:
- Ельцин ушёл.
- Куда?
Яков фыркнул ему в шею:
- Я не знаю.
Он провёл ладонью по щеке Льва, поворачивая его лицом к себе.
- А ты не уйдешь?
Лев, растерявшись, по привычке пошутил:
- Куда я уйду? Это моя комната.
- Я не про комнату. Я… вообще.
Выдержав долгий взгляд Власовского – глаза в глаза – Лев серьёзно сказал:
- Я правда тебя люблю.
Яков, потянувшись, поцеловал его под ухом, между шеей и щекой, и щекотно прошептал:
- Мы идеальная пара. С Новым годом.
Они провели вместе пять дней.
Лев представил Якова братьям-близнецам как друга, предупредил, что он с ними поживёт и попросил не выдавать комендантше. Они и не думали выдавать – Власовский здорово с ними подружился. Если они вчетвером собирались в комнате, Лев чувствовал себя лишним: Яков так бегло общался с братьями на английском, что Лев со своим Intermediate понимал не больше половины. Когда в диалог пытались включить его, все сразу начинали говорить медленно и по слогам, будто с отсталым.
Он разместил Якова на верхнем ярусе кровати: формально это место за кем-то значилось, но четвертый парень был «мертвой душой» и жил то ли с девушкой, то ли с сестрой. Лев его ни разу не видел. Они с Власовским засыпали на разных ярусах, а потом, посреди ночи, либо Лев забирался к нему, либо Яков спускался. Одну ночь Самир и Саид не ложились спать: где-то достали денди, подключили к своему портативному телеку и играли в приставку до пяти утра. Яков тогда опустил руку с верхней полки ко Льву: они так и заснули, сплётшись пальцы.
Первые три дня они не говорили о том, что будет дальше, и вели себя, будто впереди их ждёт целая вечность, проведенная вместе. Удивительно, но в Новосибирске они занимались нормальными вещами, которые в Петербурге даже не приходили им в голову. Из-за всех этих разборок с Камой и его шпаной, из-за смерти Шевы, из-за отца-тирана, из-за стресса в школе (нужно хорошо учиться, чтобы хорошо сдать экзамены, чтобы куда-нибудь поступить, чтобы отсюда сбежать), не оставалось времени побыть детьми. Теперь они играли в снежки, лепили снеговика на «кто быстрей», ходили на каток (Власовский отлично катался, а Лев впервые встал на коньки, упал три раза и сказал, что больше никогда не будет), даже сходили на «Щелкунчика» в театр оперы и балета. Билеты купил Яков, он вообще тратился, не считая денег, а Лев от всего отказывался – «Я сам куплю», «Я сам заплачу», даже ляпнул, не подумав: «Чё ты ведешь себя, как папик?». Яков тогда обиделся, пришлось извиняться.
- Я работаю в Америке, – сердито объяснял он. – То, что здесь дорого, там – дешево, поэтому я могу заплатить, мне не сложно.
- Я не хочу, чтобы кто-то за меня платил, - ответил Лев в тон ему – тоже сердито.
- Я же тебя не содержу, я просто купил билеты. Научись принимать подарки.
Думая об этом, Лев всё равно спотыкался об логику Якова: в этом было что-то странное. Когда он был в отношениях с Катей, он тоже иногда за неё платил: в кино, в театре, в кафе, на прогулках. Но так принято между мужчиной и женщиной, как само собой: мужчина платит, женщина с этим молча соглашается, такой негласный договор. А кто платит, когда в отношениях оба – мужчины? Лев что, по мнению Якова, из них двоих больше похож на женщину? Вообще-то, это не так. Вообще-то Лев сильнее, и выше, и походка у него нормальнее, и… Да просто это не так!
Но билеты всё равно пришлось принять, потому что Власовский не на шутку надулся, и тогда Лев вспомнил, что у них осталось два дня вместе, которые не хотелось тратить на ссоры.