- Видишь, - вздохнул Яков. – Я так и думал.
Он зашёл за барную стойку, на ходу надевая черный фирменный фартук, и, завязывая тесемки на спине, спросил:
- Сделать тебе что-нибудь?
- Ты типа бармен?
Яков фыркнул:
- Нет, это запрещено. В смысле, тут продажа алкоголя с двадцати одного. Я бариста.
- Ну, делать – не покупать, - заметил Лев.
- Верно, - подмигнул Яков. – Поэтому могу тебе что-нибудь сделать.
- Лучше кофе, - буркнул Лев.
Пока он ждал свой напиток, разглядывал через панорамные окна огромный рекламный баннер какого-то гей-шоу в каком-то гей-клубе. На баннере двое мужчин, обнаженных по пояс, недвусмысленно близко стояли друг к другу. Лев осуждающе покачал головой и отвернулся. Чудная страна: алкоголь до двадцати одного года нельзя, а на эти непотребства можно смотреть с любого возраста.
Над ухом раздался чей-то раскатистый бас: с ним поздоровались. И не просто поздоровались, а назвали “sweety”. Что-то вроде: «Я тебя здесь раньше не видел, sweety».
Лев резко обернулся и глаза в глаза столкнулся со взрослым бородатым мужчиной и его пивным дыханием. У мужчины было раскрасневшееся лицо и большие щеки – больше Лев ничего не разглядел, так близко тот к нему подобрался.
Мужчина начал что-то говорить ему, и по сальным, чуть небрежным интонациям, Лев догадался, что его клеят, причём очень грубо и нахально, как дешевку, как шлюху какую-то. Он вдруг забыл всё, что выучил за последние два года: всё, что повторял с Власовским, всё, что сдавал на экзамене, всё, что зубрил по ночам – ни одного английского слова в голове. Пустота. Как будто он никогда не говорил по-английски.
Лев хотел сказать, что он не знакомится, зашел случайно и вообще не гей, и вы все перепутали, мистер вонючий потный мужик, отойдите пожалуйста, но единственное слово, которое вертелось у него в голове, было: «Help, help, help…»
Но нет, он не будет его произносить. Он не будет никого привлекать к этой неловкой ситуации. Он сам разберется. Врежет ему, в конце концов. Разве была когда-нибудь такая ситуация, в которой ему не помогало простое «дать по роже»?
Когда мужик, продолжая что-то наговаривать, бесцеремонно положил руку на плечи Льва, тот прогнулся под тяжестью свиной конечности. Кажется, врезать не получится.
Только когда эта же конечность через воротник рубашки попыталась пробраться к ключицам, Лев не выдержал. Давя в себе последнюю гордость, он дернулся и позвал на помощь:
- Яков!
Яков среагировал быстро: отвлекшись от кофемашины, глянул через плечо и сразу сообразил, что случилось. Перекрыв краник с кипятком, он кинул полотенце на столешницу, и устало, будто уже десятый раз за день, прошёл к барной стойке с вежливой просьбой: - Сэр, пожалуйста, не приставайте к посетителям.
Мужик хмыкнул, продолжая придавливать Льва рукой:
- Да он не против.
- Он против.
- Да брось, смотри как ему…
Дальнейшее произошло стремительно: Яков перегнулся через барную стойку ко Льву, и тот в одно мгновение ощутил долгожданную легкость в плечах. Воспользовавшись ситуацией, он быстренько слез со стула и попятился назад: только так, со стороны, он увидел, как Власовский с силой сжимает мясистое запястье в своём кулаке и сквозь зубы повторяет: - Сэр, не приставайте к посетителям.
Когда Яков отпустил его руку, Лев заметил красный след от цепкого захвата. Сделав несколько гневных выпадов в сторону Якова, мол, «Да как ты смеешь» и «Что ты делаешь», мужик быстро потерял запал, сдулся и отъехал с кружкой пива к другому концу стойки. Яков, сердито надувая ноздри, посмотрел ему в след, а затем повернулся к обескураженному Льву.
- Что? – хмыкнул Яков. – Думал, я такой слабак?
- Вообще-то да, – признался Лев.
- Я тоже могу применять силу, просто не хочу. Иди сюда, - он собственнически взял Льва за руку и завёл за барную стойку, ограждая тем самым от стареющих американских мужчин.
В баре, кроме ребят, не было ни одного человека моложе сорока. Любые юные лица, мелькающие среди грузных мужчин, попадали в бар по незнанию или недоразумению: такие ребята, оглядевшись, стремительно покидали помещение. Но посетители смущали Льва не только возрастом, но и внешним видом: ему казалось, что он попал на тусовку байкеров, а не геев. Или, что еще хуже, на день рождение своего отца: в такие дни у них дома собирался похожий контингент.
Бармен был человеком такого же типа: одновременно и толстый, и мускулистый, со сверкающей лысиной и рыжей бородой. Они по-свойски болтали с Яковом за работой, напоминая мультяшных персонажей, вроде Тимона и Пумбы.