Я единственный, кто в учёном кругу повязывает шею галстуком, потому что он отдаленно напоминает мне стрекозьи черты и разбавляет толпу шелковых бабочек в пиджаках. За это меня прозвали стрекозьим профессором. Но на прозвище я не обижаюсь, более того, им горжусь. Уже завтра я отправлюсь на ученый совет и покажу этим бабочкам в пиджаках, кто такие стрекозы.
Через два часа прозвенел серебряный колокольчик. Так Дора нас оповещает о том, что подошло время обеда и уже накрыт стол. На этот раз меня ожидали чечевичный суп и яйцо пашот под соусом «бенедикт». В конце обеда я насладился ягодным муссом, для которого собирал садовые ягоды.
Когда я приступил к ботанике, за окном закрапал дождь. Только в тот момент, глядя на него, я вспомнил, что мой кот еще не появлялся после утренней прогулки. Я снова заглянул на кухню и увидел его миску с паштетом нетронутой.
Дора лишь пожала плечами, зная независимый нрав моего кота. Она призналась, что утром ходила с лупой в сарай, где искала ту загадочную крисыную нору. Но ничего, кроме черной пустоты и старых пожелтевших газет, там не разглядела.
Я дождался возвращения кота поздно вечером с окончанием дождя. Один из лучших представителей семейства кошачих возник перед нами с мокрой шерстью и грязными лапами. Он жадно набросился на паштет, и только когда доел его до конца, позволил Доре протереть себя полотенцем.
— Какой ужасный, ужасный день выпал на мою кошачью шкуру! — недовольно сказал он.
— Сожалею, что не смог помочь тебе, мне нужно было готовиться к завтрашнему выступлению, — сказал я.
— Видимо, стрекозы взлетели гораздо выше котов по эволюционной лестнице, — угрюмо проговорил кот.
Дора засмеялась.
— Завтра меня будут оценивать бабочки в пиджаках, — оправдывался я, — а им наплевать на эволюцию.
— Соседской кошечке тоже наплевать на эволюцию наших отношений. Несмотря на данное мне обещание не трогать белую крысу, она сцапала её!
— Как сцапала? — удивился я. — Ты уверен?
— Я видел, как она играла крысиными косточками, — промурчал кот.
Я ждал, когда он продолжит свой рассказ, но он только угрюмо смотрел на меня.
— Но это могла быть какая-нибудь другая крыса, — предположил я.
— Это невозможно, ни одна бы не проскочила мимо меня!
— В конце концов можно было спросить эту кошечку: кого она съела?
— Я больше не удостою её своим вниманием, — заявил кот.
— Если кошка съела крысу, то где теперь белянка? — вступила в разговор Дора.
— На её поиски я и потратил целый день, — устало произнёс кот.
Мы с Дорой переглянулись.
— Сначала я отправился к старому приятелю, знатоку кошачьих историй, — начал рассказывать он. — Тут я и попал под дождь. Пока мы скрывались под широким дубом, он сказал по секрету, что в сарае у пожилой вдовы молочника прячется крысиный клан. Так мне снова пришлось подвергнуть свою шкуру водным испытаниям.
Пока я бегал по крышам и искал лазейку в этот чертов сарай, прошло полдня. Вдова молочника, видно, сильно дорожит своими крысами, потому что она заперла сарай на железный замок.
Добравшись до норы, я постучал лапкой — крысы всегда узнают нас по этому звуку, и тут передо мной явилась одна из них, и тоже белая. Я без лишних любезностей спросил, где белянка, которую её сородичи прошлым вечером унесли к себе.
— За то, что вы не сдержали обещание не трогать нашу подругу, — надменно заявила она, — мы оставим бабочку у себя, а вам объявляем войну.
— Войну кому? — спросил я.
— Котам нашего округа. Мы будем воровать запасы ваших хозяев до тех пор, пока они не вышвырнут всех кошек из дома, потому что с крысами вам, разнеженным мордам, попросту не справиться!
Наглая крыса вильнула крысиным хвостом и юркнула в нору. Я даже не успел очнуться от услышанного. Побежал к приятелю и передал эти слова. Он расскажет другим кошачьим.
— Что ж, остаётся только посочувствовать вам, котам, — иронично заметил я.
— В сочувствии нуждаетесь вы, — возразил кот, — потому что мы не успеем переловить их всех. А ваша еда с этого дня под угрозой.
— С едой мы как-нибудь разберёмся, — беззаботно махнул я рукой, — а вот вам, котам, придётся изрядно попотеть.
— С детства боюсь крыс, — передёрнула плечами Дора.
— Не беспокойтесь, — сказал я. — Это всего лишь крысиные сказки про кошачью возню.
Мой кот принял надменный вид и обиженно махнул хвостом, ускользая в свой тёмный уютный угол.