– Не противьтесь своей судьбе, Жаклин, – он снова притянул девушку к себе, но та рванулась сильнее, выворачиваясь из его пальцев, и вдобавок больно лягнула Франсуа в колено – он крякнул и разжал руки.
– Если вы ещё раз посмеете меня тронуть, я закричу! – Жаклин вновь обожгла его взглядом. – Я дочь д’Артаньяна! Я фрейлина её величества! Молитесь, чтобы королева не узнала о том, что вы сделали!
– В следующий раз я могу оказаться рядом в тот миг, когда близко не будет никого, и её величества тоже, – выдохнул д’Орсан, пытаясь сохранить самообладание. – А ваш отец вряд ли сможет вам помочь – не вернётся же он с небес, в самом деле?
Франсуа-Арман покинул комнату очень вовремя – ещё миг, и Жаклин, которую переполняли ярость и горе, разрыдалась бы – а с заплаканными глазами очень трудно разобрать, в какое место ты бьёшь обидчика кочергой.
2. Дуэль на рассвете
Разумеется, шевалье д’Орсан понимал, что его в высшей степени наглая попытка завоевать расположение Жаклин д’Артаньян не останется безнаказанной. Он был готов предстать перед Анной Австрийской и даже перед грозными очами самого Людовика XIV, Короля-Солнца, изобразить горячую влюблённость и страстное раскаяние, но, судя по всему, Жаклин никому не рассказала о его поступке, и это вселяло определённые надежды. Быть может, она не так зла на него, как пыталась показать? Быть может, она уже сожалеет о своём гневе?
В этот день Франсуа-Арман больше не видел Жаклин, да и не стремился к встрече с ней. Тем не менее, под вечер он вновь оказался возле Лувра, и именно там, у дворцовых стен, его окликнул звонкий мальчишеский голос:
– Господин д’Орсан?
Франсуа обернулся и увидел юношу в длинном тёмном плаще – он стоял в полумраке, и лицо его было прикрыто широкополой шляпой, но д’Орсан заметил очень знакомый блеск глаз.
– Да, это я. Прошу прощения, с кем имею честь?
– Жак д’Артаньян, – юноша вскинул голову, и Франсуа поразился сходству брата с сестрой – если бы не тёмные вьющиеся волосы до плеч, жёсткий пронзительный взгляд да полоска усиков над верхней губой, Жак был бы двойником Жаклин. «У них ещё и имена похожи», – подумал д’Орсан, чувствуя, как губы кривятся в презрительной усмешке.
– А, сын маршала Франции, – Франсуа-Арман кое-что слышал о Жаке, но слухи были туманными и противоречивыми – неясно было даже, участвовал ли брат Жаклин в полулегендарном путешествии за сокровищами французской казны. Где он служит и где живёт, имеет ли супругу или любовницу, тоже оставалось тайной.
– Полагаю, вы пришли сюда по делу, связанному с вашей сестрой, – заметил д’Орсан.
– Именно. Вы оскорбили мою сестру, и я вынужден вступиться за её честь, – Жак снова сверкнул глазами, точь-в-точь как Жаклин нынче утром. – Шевалье д’Орсан, я вызываю вас на дуэль!
– Это Жаклин вам рассказала или кто-то другой из дворцового окружения? – прищурился д’Орсан.
– Какое это имеет значение? – холодно спросил д’Артаньян. – Вы отрицаете свою вину? Хотите решить всё миром и принести извинения?
– Да в общем-то никакого, – пожал плечами Франсуа. – И я не отрицаю ничего, хотя и не чувствую себя виноватым. И уж конечно, я никогда не избегал сражений! Если вам так хочется поиграть в своего знаменитого отца и схватиться со мной, я с радостью вам это позволю. Завтра утром, в девять часов, на Королевской площади. Вас устроит?
– Завтра утром, в девять часов, на Королевской площади вы узнаете, чему меня научил отец! – Жак с силой сжал эфес шпаги, висевшей у него на поясе. – Позаботьтесь о составлении завещания, сударь, и помолитесь за вашу душу!
– Завещать своё богатство мне некому, а о моей душе молятся несколько десятков хорошеньких женщин по всей Франции – и как знать, нет ли среди них вашей сестры? – д’Орсан усмехнулся, чувствуя, что привёл этого юношу в бешенство.
– Берегитесь, сударь!
– Беречься? Чего? Неужели вы будете столь бесчестны, что начнёте дуэль раньше срока, прямо здесь, перед окнами дворца? – Франсуа-Арман негромко рассмеялся, отвесил изящный поклон и зашагал прочь. Вскоре он обернулся, чтобы пожелать юноше спокойной ночи, которая будет наверняка последней в его жизни, но Жак д’Артаньян уже исчез, растворился в темноте, будто призрак.
***
Рауль, граф де Ла Фер, сын Атоса и, по общему мнению, самый благоразумный из детей мушкетёров, места себе не находил от беспокойства.
Ему было о чём волноваться. Около часа назад, когда уже стемнело, читать при свете свечи стало невозможно, и граф собирался ложиться спать, ему нанёс визит нежданный гость, точнее, гостья. Увидев Жаклин д’Артаньян в мужском костюме, чёрном парике и с приклеенными над верхней губой усиками, Рауль понял, что эта ночь точно не будет спокойной – а возможно, и многие последующие за ней. Отослав слугу, которому вовсе незачем было знать о маскараде дочери д’Артаньяна, встревоженный Рауль обратился к посетительнице: