Тухачевский был весьма взволнован арестами в армии. Арестовали Пугну, сняли с занимаемого поста Ягоду. Следственные органы шли все глубже и представляли правительству многие материалы о существовании крупного заговора.
В этой обстановке Тухачевский встретился с Крестинским и в настоятельной форме потребовал пересмотреть планы военного переворота, не дожидаясь нападения извне, а выступить раньше, с тем чтобы немцы пришли им на помощь.
Второй раз, в ноябре 1936 года, на VIII Чрезвычайном съезде Советов, Тухачевский встретился с ним и взволнованно сказал: “Начались провалы, и на этом дело не остановится”. Он стоял уже за немедленное выступление.
Крестинский стал советоваться с Троцким, дважды направлял ему письма и только в конце декабря получил от него согласие на использование военной группы. Началась непосредственная подготовка к выступлению. Тухачевскому были развязаны руки.
В сложившейся обстановке дальнейшая отсрочка путча была равносильна самоубийству. В этой связи последовал ряд экстренных тайных встреч и совещаний с участием Крестинского, Розенгольца, Тухачевского, Гамарника. Военные руководители путча начали назначать своих единомышленников в специальные команды для выполнения особых задач в период переворота. Крестинский стал готовить политические документы и списки лиц на замещение высоких руководителей и их арест.
В конце марта 1937 года подготовка путча подходила к концу. По мнению Тухачевского, которое он изложил на совещании, проходившем на квартире Розенгольца, военной группе необходимо было для отработки всех деталей и вариантов переворота не более пяти-шести недель. В этой связи выступление было намечено на начало мая, не позднее 15-го числа.
Как указывал потом Розенгольц, один из наиболее приемлемых вариантов, на который больше всего рассчитывал Тухачевский, сводился к тому, чтобы группа военных — его сторонников под благовидным предлогом прошла в Кремль, захватила там телефонную станцию и другие здания, где размещены кабинеты и квартиры руководителей партии и правительства, арестовала их и расстреляла.
В это же время Гамарник с возглавляемыми им отрядами должен был захватить здание НКВД и арестовать ответственных работников этого наркомата. Затем все должно было свершаться с помощью воинских частей и учебных заведений, расположенных в Москве, и вступить в свои права политическое руководство восстания.
В качестве предлога для заговора и его успеха Гамарник, Уборевич, Корк и другие намеревались поставить перед руководством страны вопрос о смещении Ворошилова с поста наркома обороны, как не справляющегося со своими обязанностями.
Рассматривались и другие варианты путча, но в основном остановились на этом, как самом смелом и располагавшим большими шансами на успех.
Особая роль отводилась тем звеньям заговора и лицам, которым поручалось убийство Сталина, Ворошилова и других советских руководителей.
Однако заговорщики слишком долго совещались и готовились. В это время Путна и арестованные члены тайного “правотроцкистского блока” давали показания, и следствие вышло на более глубокие корни политического и военного заговора. Советское правительство и руководство партии не могли дальше медлить перед угрозой военного переворота, особенно при наличии данных о сговоре путчистов с начетами и возможном нападении фашистской Германии на СССР.
В этой обстановке принимается весьма правильное и своевременное решение. 11 мая Маршал Советского Союза М.Н.Тухачевский был освобожден от должности заместителя народного комиссара обороны и назначен командующим войсками Приволжского военного округа. Были сняты с занимаемых постов и некоторые другие участники заговора, а Корк и Эйдеман арестованы по обвинению в тайных сношениях с военной разведкой фашистской Германии.
Несколько раньше Советское правительство опубликовало официальное сообщение о том, что Бухарину, Рыкову и Томскому, которые были привлечены к следствию и находились под надзором, предъявлено обвинение в измене. Бухарин и Рыков были арестованы. Томский решил по иному — зная, чем ему грозит арест, покончил самоубийством. 31 мая его примеру последовал Гамарник.
Как показал Крестинский, он стал готовиться к аресту и не ошибся, через несколько дней и он оказался перед следствием. Вскоре арестовали Розенгольца и других. Аресты прокатились по всему Советскому Союзу, и им подверглись те, кто был причастен к советской “пятой колонне”. В этот огромный водоворот попали и многие невинные советские граждане, которые пострадали наравне с преступниками. Тогда разбираться и заниматься профилактикой было некогда, в то время действовали суровые законы классовой борьбы. Вредителей, шпионов, диверсантов, террористов, агентов иностранных разведок, диссидентов — всех считали врагами народа, и всем им была уготована одна участь: суд перед народом и кара за свои преступления перед ним. Судебные процессы как в Москве, так и в других городах, как правило, были открытыми. Военные и обвиняемые за тяжкие преступления давали ответ перед Особым совещанием или “тройками”. Машина советской фемиды работала весьма мощно, четко и бесцеремонно.
Незадолго до ареста Тухачевского Сталину вновь доложили, что Троцкий в своих выступлениях устно и в печати неоднократно заявлял, что “недовольство военных диктатом Сталина ставит на повестку дня их возможное выступление”. В своей последней работе “Преданная революция” он призывал коммунистов России совершить государственный переворот, а также заявил, что, если Германия развяжет войну против СССР, Сталину не избежать поражения.
Эта информация заставила Сталина окончательно поверить, что профашистский заговор в Красной Армии существует и представляет реальную угрозу. В сложившейся обстановке и на основе полученных данных, изобличающих члена ЦК ВКП(б) Рудзутака и кандидата в члены ЦК ВКП(б) Тухачевского в участии в антисоветском троцкистском правом блоке и шпионской деятельности против СССР в пользу фашистской Германии, Сталин направил документ на согласование кандидатам и членам ЦК ВКП(б) об исключении Рудзутака и Тухачевского из партии и передаче их дела в Наркомат внутренних дел. В ответ было получено единогласное мнение всего состава ЦК ВКП(б).
Это был приговор маршалу Тухачевскому и санкция на его арест. Были арестованы и другие его единомышленники, о чем сообщила пресса.
До личного состава РККА об этих арестах было доведено приказом № 96 народного комиссара обороны СССР К.Е.Ворошилова, в котором говорилось: “С 1 по 4 июня состоялся Военный совет при наркоме обороны СССР, с участием членов правительства, на котором были заслушаны доклады Ежова и Ворошилова о раскрытии контрреволюционной военной фашистской организации, деятельность которой многое годы была связана с немецкими военными кругами, в пользу которых она проводила подлую подрывную, вредительскую и шпионскую работу в Красной Армии и имела целью с помощью фашистской Германии захват власти и уничтожение руководителей партии и Советского правительства”.
11 июня 1937 года началось закрытое заседание Особого военного трибунала Верховного суда Союза ССР, перед которым предстали Маршал Советского Союза М.Н.Тухачевский и семь его сообщников из числа высшего командного состава: И.Э.Якир, бывший командующий войсками Украинского военного округа; М.П.Уборевич, бывший командующий войсками Белорусского военного округа; Р.П.Эйдеман, бывший Председатель Центрального совета Осовиахима; А.И.Корк, бывший начальник Военной академии им. М.В.Фрунзе; Б.М.Фельдман, бывший начальник Управления кадров Красной Армии; В.М.Примаков, бывший командующий войсками Харьковского военного округа; В.И.Путна, бывший военный атташе в Лондоне, Токио и Берлине.
Процесс проходил по правилам военного судопроизводства, т.е. при закрытых дверях, так как был связан с военной тайной. Председательствовал на суде В.В.Ульрих, членами Особого военного трибунала Верховного суда СССР были: Маршалы Советского Союза С.М.Буденный и В.К.Блюхер, командармы 1 ранга Б.М.Шапошников и И.П.Белов, командармы 2 ранга Я.И.Алкснис, П.Е.Дыбенко, Н.Д.Каширин и комдив Е.И.Горячев.