3. Около этого времени некто по имени Икарий, отложившись по взятии Константинополя от правителя Евбеи (области, принадлежавшей венецианцам) и увлекши за собой немало других евбейцев, овладел крепким замком. Оттуда он часто выходил и грабил смежные поля и деревни, так что в короткое время навел на всех поселян такой страх, что они не смели ни вне стен жить, ни без караульных выходить для занятий на полях и пашнях. Спустя немного времени, он овладел еще одним укрепленным городком, так что мог уже вступить в открытую борьбу с правителем Евбеи. Боясь однако ж, чтобы тот, вышедши с большою силою, не одолел его, он отправляет к царю послов с предложением своих услуг. После того, оставив в городке сильный гарнизон, сам добровольно прибыл к царю и обещал ему между прочим, что, если получит от римлян достаточно войска, то ему ничто не воспрепятствует покорить под власть царя всю Евбею. Затем поспешно выступает он с многочисленным римским войском, прежде чем евбеяне узнали о его выступлении. Зная же заносчивость латинян и будучи уверен, что правитель Евбеи не упустит случая неожиданно сделать вылазку из города, увидав чужое войско, делает ночью около города сильные засады. Потом утром является сам, разъезжая по окружности города. Латиняне, находившиеся внутри стен вместе с своим вождем, с досады нимало не медля, взялись за оружие и со всею быстротою понеслись на неприятелей. Но внезапно на них нападают и окружают с тылу находившиеся в засадах воины, а спереди несется на них Икарий с своими полками; правителя Евбеи, а вместе с ним и множество других берут они в плен, остальных же предают истреблению. Правитель Евбеи, в узах доставленный царю Икарием, недолго жил. Он умер так: вошедши в царские палаты и став у дверей, как прилично пленнику, он увидал самого царя на троне, около него сенаторов в великолепных и блистательных одеждах и тут же Икария, который вчера и третьего дня был рабом, а теперь в пышной одежде расхаживал с важностью и на ухо разговаривал с царем. Будучи не в силах вынести такой неожиданный переворот счастья, он вдруг упал ниц наземь и лишился жизни. Между тем Икарий, выслав из города латинян, оставил в нем только люд ремесленный и торговый, представлявший собою смесь венецианцев с пизанцами. Он находил небезопасным и неудобным, чтобы внутри города жили и генуэзцы. Посему царь отводит им для жительства место на противоположном берегу, у Галаты, даровав им и обещанную свободу торговли. Эту свободу он обещал им еще прежде покорения столицы, если они помогут ему против владевших городом латинян. Обещание свое он теперь и исполнил, хотя сделался обладателем города и без их помощи. Со временем посылаются к ним и начальники. Такой начальник по-венециански называется баюл, по-пизански — консул, по-генуэзски — потестат, а если эти названия перевести на греческий язык, то первому будет соответствовать Ἑπίτροπος, второму — Ἔφορος, а третьему — Ἑξ σιαστης. Балдуин же, избежав опасности, угрожавшей ему в Константинополе и уплыв в Италию, породнился там с королем итальянским Карлом, взяв в невесты своему сыну его дочь, в надежде при его содействии возвратить себе Константинополь. Но напрасные желания и надежды! Царь устроил большой флот, наполнив более шестидесяти триир воинами, которых часть принадлежала к племени гасмуликскому. Они усвоили себе характер и римлян и латинян, так что от римлян приобрели хладнокровие в битвах, а от латинян отвагу. С ними было еще морское войско из лаконцев, недавно прибывших к царю из Пелопоннеса, которых на простом, испорченном языке называют цаконцами. Таким образом царский флот, великолепно устроенный, по приказанию царя, разъезжал по морю и наводил на латинян большой страх и смущение. Он покорил даже почти все лежащие в Эгейском море острова: Лимнос, Хиос, Родос и другие, бывшие в рабстве у латинян. Когда так шли дела на море, этолиец Михаил опять нарушил мир и начал опустошать смежную римскую область. Весть об этом привела царя в скорбь и негодование; так что в самом скором времени он сам отправился туда, чтобы лично устроить там расстроенные дела. В это время, когда царь находился в Фессалии, явилось на небе знамение, как предвестник и предуказатель бед. То была комета, показавшаяся около знака Тельца и сперва всходившая на востоке ночью пред самым рассветом немного повыше горизонта. Но по той мере, как шло вперед солнце, и она каждый день более и более отодвигалась от горизонта, пока не достигла самого зенита. Высшую степень яркости она получила в летнюю пору, когда солнце проходило знак Рака. Потускнела же и исчезла, когда солнце вступало в черту осеннего равноденствия; так что от летнего поворота до осеннего равноденствия оно прошло три знака, а комета, появившаяся около Тельца, в это время мало-помалу исчезла. Царь принял ее за предвестницу и предуказательницу бед и, немедленно распрощавшись с Фессалиею, во все поводья погнал в Византию. Немало смутил его и слух о том, что уже совсем решили напасть на римскую землю скифы. И не успел он прибыть в Византию, как скифы, живущие по Истру, разлились почти по всей Фракии, точно море, разъярившееся и вышедшее далеко из своих берегов. Народ скифский передвигается быстро и часто в один день совершает трехдневный путь. Причина их набега была следующая.